Мы чем-то очень расстроили маму. Она набрала полную ванну и сказала, что сейчас будет нас топить. И спросила, кто будет первой. Мы плакали, нам было очень страшно. Я струсила, очень боялась, мне не хватало воздуха, отчего были очень сильные всхлипывания. У сестры было так же. Но эта маленькая 4-летняя девчонка нашла в себе смелость посмотреть на меня и сказать: «Я первая пойду», — и пошла. А я... а я струсила, не остановила её и смотрела, как она идёт к маме в ванную. Тогда мама поняла, что сделала, упала на пол и начала горько плакать. Я с облегчением вздохнула, поняв, что всё закончилось, опасность позади. Я никогда не говорила об этом с сестрой, очень надеюсь, что она этого не помнит. Но как-то, когда мама была ещё жива, я рассказала ей об этом, и мы вместе плакали. Маме было очень тяжело это вспоминать. Не знаю, зачем я ей об этом напомнила. Что я хотела этим получить? Ведь то, что сделано — не изменишь. Так зачем это ворошить?.. Сейчас я понимаю, что маме было тяжело, и справиться со всем ей было сложно.
