Истории про войну

Больше всего на свете хочу, чтобы в один день к нам в дом постучался дядя. Это было бы самое большое счастье в нашей семье. Их разлучили с моей бабушкой во время войны в Грозном. Просто забрали его и деда силой из дома. Мы верим и ждём, что хотя бы дядя найдёт нас, и бабушка снова будет счастливой.

У меня воевал прадед. До сих пор помню историю мамы о нем 11 лет назад. Тогда когда началась война ему было 16 лет. Он работал в концлагере и вывозил от туда трупы, а под ними были живые люди. И так прадед спас очень много жизней. Когда ему исполнилось 18 он ушёл добровольно...

Папа прошёл Афганскую войну. Ни разу не бил себя кулаком в грудь, что воевал, отслужил молча и с достоинством 25 лет. Естественно, за это ни хрена не получил, на что тоже никогда не жаловался, хотя был в плену и был ранен серьёзно. Попал на войну, когда мама была беременна, жилось безмерно трудно ей, никто о ней не позаботился, пока он защищал нас. Бесят те, кто приходит из армии и орёт и ссыт кипятком, что они отслужили ЦЕЛЫЙ год!

На момент окончания войны моя бабушка, 18-летняя чистокровная и гордая полячка, была бригадиром колхоза. Еды не было вообще. И взять её, соответственно, тоже было негде. Однажды на замёрзшем поле ба увидела, как мать с тремя маленькими детьми собирают остатки посевов пшеницы, едва охапка набралась. Бабушка женщину не сдала, вину её взяла на себя. Суд, ссылка на Урал, реабилитация. Горжусь ею.

Мой прадед во время войны работал военным зоологом. Был ответственным за скот, уважаемым человеком. Поступило распоряжение перегнать весь скот (кормивший в те времена нашу армию) в другой город, подальше от боевых действий. Для этого был сооружён специальный новый большой сарай для животных. Но прадед мой, почуяв неладное, нашёл недалеко от нового какой-то старый, заброшенный сарай и наперекор властям распорядился согнать весь скот туда. В первую же ночь тот новый сарай был уничтожен (видимо, по наводке), а все животные и персонал остались целы и невредимы, благодаря прадеду.

Очень странно идти в 21 веке собирать тревожный чемоданчик на случай войны. Странно, но собрать нужно. Бесит. Страшно очень и бесит.

У нас в университете работает преподаватель по всемирной истории. В нашем сообществе он считается одним из лучших учителей университета, потому что все любят ходить на его лекции. Его любая историческая эпоха — это Первая мировая война. У нас был зачёт по этой теме, мы зашли в аудиторию, которая стала вовсе не аудиторией, а настоящим окопом войны: стены были покрыты декорациями в виде досок окопов, ящиков, была керосиновая лампа и каски. А сам преподаватель сидел в военной форме и старом немецком штальхельме. Зайдя в кабинет, он говорил нам: "Добро пожаловать на фронт, бойцы! Здесь не так комфортно, как дома, но не бойтесь, мы вернёмся уже к Рождеству". Он задавал вопросы, указывая на старую военную карту Европы, надевал прототип противогаза на лицо, рассказывая об "Атаке мертвецов", прятался под стол от налёта Красного Барона. Смешнее всего было после лекций немецкого языка, когда преподаватель-немец говорил: "Сбежали от плена Кайзера?"

Мама рассказывала, что моя прабабушка во времена ВОВ отправила мужа на фронт и осталась одна с двумя детьми. Всю войну по ночам пекла хлеб для партизан, а утром прятала его в подвале от немцев, засыпая всем, чем можно. В доме палила веники и травы, чтобы немцы не почуяли запаха хлеба, а потом относила этот хлеб в лес; на спине мой дедушка, а на груди за пазухой его сестра.

Моя прабабушка росла без отца — он погиб. У бабушки отец пропал без вести на войне. Мамин отец погиб в шахте, когда ей было три года. Мой отец покончил жизнь самоубийством, когда мне было тоже три. После исполнения трёх лет моему сыну, я развелась с его отцом. Сейчас я снова замужем, недавно родился совместный сын. Надеюсь, эта грёбаная закономерность не сработает в этот раз.

Когда муж моей бабушки ушёл на фронт, она осталась со свекровью и тремя детьми: сын двух лет и двойняшки до года. Была зима, бабушка уходила работать, а свекровь смотрела за детьми. Однажды свекрови стало плохо, и она упала на пороге дома, умерла. Дверь осталась открытой. Когда бабушка вернулась домой, нашла мёртвую свекровь и замёрзших насмерть в кроватке двойняшек. Старший сын выжил. Муж не вернулся с войны, пропал без вести.

Отец моего отчима был раскулачен и сослан в Казахстан, пережил голод 30-х годов, в 18 лет призвали, прошёл войну. Был танкистом и четыре раза горел в танке, видел, как горят его товарищи. Дошёл до Берлина и встретил там своего старшего брата. Никогда не говорил о войне, не просил наград. Кричал по ночам и пил. Я, будучи 11-летней девочкой, не понимала его. Но однажды, увидев, как он крошки со стола собирает и доедает, я просто расплакалась. Не дай Бог нам узнать даже часть того, что пережило то поколение.

Помню, больше всего в детстве я боялась сестру папы — тётю Свету. Когда она приходила в гости... меня затискивали в щи. Её красная помада не стиралась с щеки день-два, сколько не мой. Причём, чем дольше она была в гостях, тем дольше меня тискали, обнимали, целовали и мутузили. А я сколько не ори и не сопротивляйся — родители только умилялись. Тётя Света уже давно проиграла свою войну с раком, но я все больше понимаю, что никто меня так сильно, по-родному, как она не любил.

Мой дед - сирота по собственной глупости, как он говорит. Когда началась ВОВ, ему было шесть лет, жил он с матерью в маленьком городке в тылу, но очень хотел попасть на фронт и помогать воевать. И вот они с другом забрались в ближайший эшелон, шедший, как они думали, на фронт. Эшелон тронулся и ехал без остановок почти сутки, а когда остановился, дед с другом оказались в совершенно чужом городе. Пытались вернуться, залезали в другие поезда, окончательно потерялись, бродяжничали, потеряли друг друга, в итоге дед пропал в детский дом. Вспомнить свой точный адрес он не смог, из детдома направляли несколько запросов, но ответа не пришло - может, мать эвакуировалась, может, напутали с фамилией или адресом, военное время. Отложили поиски до лучших времён. А после войны дед уже совсем плохо помнил мать и свой старый дом, так и не вспомнил, откуда он точно родом и до сих пор ни один родственник не откликнулся.

Соседка рассказывала, что во время войны из деревни, в которой жила её мать, все мужчины ушли на фронт. Как-то зимой из леса к их деревне вышли 2 немца — совсем мальчишки, лет по 20 с небольшим. Один был ранен, другой его на себе тащил. Сердобольные женщины приняли их в дом. Раненый умер, а второй остался жить в деревне и помогал всем в хозяйстве. Он был очень "рукастый". Мог и крышу залатать, и забор поставить, и даже печку переложить. Быстро выучил язык, но говорил с большим акцентом. Говорил, что хочет остаться жить в России , так как ему очень здешние люди нравятся. Его полюбила одна девушка, и он её. Но через пару лет к ним в деревню пришла Красная Армия, и его расстреляли на центральной площади. Все женщины плакали, говорили, что не надо этого делать, но им сказали, что и они будут следующими, если будут заступаться. Больше всех горевала та девушка — возлюбленная немца, так как ко всему тому она была уже беременна. Это была мама моей соседки. В память об отце у неё не осталось ровным счётом ничего, кроме рассказов матери. Да и те долгое время были под строжайшим запретом.