Приличные анекдоты про великий

У страха глаза велики. У запора - еще больше.

Разбился как-то Мишка Шумахер. Его за великие спортивные заслуги сразу в рай
определили. Петр встретил его у врат небесных и вручил шикарный подарочный
мерседес. Только предупредил чемпиона, шоб тот по небесной дороге не слишком
быстро гнал. Едет Шумахер - 100-120 - не спешит. Вдруг обгоняет его кабриолет -
за рулем молодой длиноволосый человек. Обходит как стоячего. Михаил не выдержал:
"Меня - Шумахера обгонять! Врешь, не уйдешь!" Только стал незнакомца обходить -
появился Петр:
- Зачем ты меня так, Миша, подводишь?!
Шумахер:
- Ну, а почему ему можно?!
- Дык понимаешь, Миша, это сын шефа...

"Википедия" настолько непредвзята и демократична, что даже статья про какого-то там "Эйнштейна" занимает в ней такой же объём, как и статья про великого современника "Киркорова".

— В основе некоторых слов русского языка лежат иностранные корни, но это объясняется не только прямым заимствованием, но и связью с некоторыми историческими событиями. Например: — Когда великий полководец древности Ганнибал решил захватить Рим и поднимался со своим флотом по Тибру, у него украли одну из галер. Отсюда пошло слово — стибрить. Голос из зала: — Скажите, а в городе Пизе у него ничего не крали???

Великий русский юрист А. Ф. Кони однажды защищал в суде одного чиновника
от обвинений его психопатки-секретарши в сексуальных домогательствах.
- Мадам, - спросил он её. - Вы когда-нибудь вдевали нитку в иголку?
- Да, конечно.
- А вы пробовали при этом держать только что-то одно, скажем, либо
иголку, либо нитку?..
Присяжные и публика попадали со стульев от хохота, и бедняга чиновник
был оправдан.

Я не ленивый, просто меня хранит великий древнеегипетский бог покоя и умиротворения Данунах.

Моя девушка умерла... Я не помнил себя от горя и поклялся оставаться верным её памяти. Поначалу это было нетрудно. Моя печаль была так велика, что я даже и помыслить не мог о том, чтобы поцеловать другую. Однако вскоре одна девушка стала проявлять ко мне интерес. Первое время я сопротивлялся.
- Ты очень красивая, - сказал я ей, - но всё это ужасно преждевременно. Извини.
Но мои слова её не остановили. Она продолжала нежно меня касаться и кокетливо похлопывать своими накрашенными ресницами. В итоге я сдался и оказался в её объятиях.
И в этот момент священник попросил нас выйти из церкви. Он сказал, что наше шуршание, чмоканье и хихиканье во время отпевания мешает остальным скорбящим.

Однажды доктор Ватсон заметил, что Шерлок Холмс слишком много курит трубку и решил отучить его от этой вредной привычки.
Как-то, когда Холмс вышел из комнаты и забыл свою любимую трубку на столе, доктор Ватсон взял её и, засунув себе в задницу, провернул 3 раза.
После проведения переворота трубки, Ватсон положил её на то же место.
Вернувшись, Холмс закурил трубку, как ни в чём не бывало...
Так продолжалось в течение месяца.
Через месяц великий сыщик так и не бросил курить, а его верный помощник без трубки уже не мог...

Во время Великого поста благочестивые попы пересаживаются из роскошных "Кадиллаков" и "Майбахов" в скромные "Тойоты" и "Мерседесы"...

К большому атлантофилу Платону приходит критик его диссертации Ксенофонт.
И с загадочным видом спрашивает:
- Как там твой трактат об «Идеальном государстве Атлантида»?
Платон:
- Закончил, завтра буду защищать в Афинской академии.
Ксенофонт:
– Ну это вряд ли…
Платон:
– Это ты брось!!! Атлантида это светоч эллинского мира! Там Солнце всходит!
Ксенофонт:
– Я, конечно, "ватник", но тут в центре только что Оракула слушал, так он говорит, что Атлантиде пиздец, мощностью 9.9 баллов по шкале Рихтера…
Платон:
- Это же Великая Демократия! Куда же она денется?
Ксенофонт:
– Я-то почем знаю? Это точно не ко мне. Это к археологам!

Велика Россия! А машину поставить некуда...

Если бы сейчас был жив великий Михайло Ломоносов, он бы порадовался, ведь его дело живет! Люди продолжают валить из Архангельска.

Утро 7 ноября 2017 года. Ницца. Английская Набережная. Отель «Негреско». Номер класса «Суперлюкс».
По комнатам номера снуют полуголые девицы. Повсюду разбросаны пустые бутылки из-под шампанского «Дом Периньон Роуз Голд» 1995 года. Белоснежный рояль «Стейнвей» безнадёжно испорчен толстым слоем чёрной икры.
С дивана устало встаёт Геннадий Зюганов, подходит к окну и долго смотрит на голубое небо, синее море и белоснежные яхты. Его сухие губы тихо шепчут:
- 100 лет Великого октября… Жалко, Ильич не дожил. Порадовался бы старик за нас…