Приличные посты про время и человека для студентов

Моя мама — невероятный человек! Замуж она не выходила, меня рожала поздно и для себя. Когда я родилась, она нашла другую работу, чтобы забирать меня из сада самой и проводить время вместе. Она никогда не повышала на меня голос, тем более не подняла руку. В три года я умела считать и читать, к пяти я могла писать письма бабушке. Если я не убиралась в комнате, то она начинала убираться сама и лишь приговаривала, чтобы я немного помогла (тем самым я убирала все сама). У меня были сотни развивающих игрушек и книжек. Мы вместе готовили и занимались творчеством. Моя мама шьет, вяжет, вышивает, лепит из глины, рисует. И этому всему она научила меня. Она работала преподавателем в университете, работала на дому, когда вышивала на заказ, шила игрушки или одежду; умудрялась путешествовать и все время проводила со мной. Она спокойно объясняла, как нужно вести себя в обществе, жить ради мечты и делать только то, что хочется. Недавно на моем дне рождения она сказала, что я ее лучший проект, и она полностью мной гордится. Я плакала от счастья.

Началось все с шести лет. Подъем в 6 утра, пробежка по пересечённой местности (жили мы тогда в коттедже, и за километр не было никого), тренировки с метательными ножами, пистолетом, ружьем, луком. Но это было только до обеда. Днем все занимались моим обучением. Сначала к нам приходил преподаватель, который объяснял химию, физику, математику и три языка. Когда наступил седьмой класс, преподавателя поменяли. Теперь была ненавистная мной ботаника, токсикология, анатомия, политология. За это время моей жизни была освоена школьная программа и получены доп. знания. В это же время отец учил различать оружие, только посмотрев на него, иногда он завязывал мне глаза и просил определить его по тактильным ощущениям. Иногда мы уходили на несколько дней в лес, когда-то меня учили прятаться, скрываться, строить хижины, заметать следы своего существования, теперь это было оттачивание навыков. Я могу убить человека, пока мы пьём с ним чай, или пока мы прогуливаемся по парку. Детства у меня не было. Да и сейчас при малейшем шорохе я подскакиваю, чтобы быть всегда в полной готовности к непонятно чему. Родители готовили меня к службе в спецназе. Но я не хочу. Я хочу спокойной жизни без просчетов того, сколько секунд мне потребуется, чтобы забрать вашу жизнь. Девушка, 20 лет.

В старших классах жизнь у меня была не сахар. Дома был кромешный пиздец, постоянные ссоры и угрозы, в школе была травля, и единственным светлым пятном моей жизни была театральная студия. В первый год, когда я туда пришёл, там вёл препод-мужик, и с ним там было интересно. На второй год стала вести женщина. Она была нацелена на жёсткий результат — чтобы студия ездила на международные фестивали, занимала первые места на театральных конкурсах, поэтому занималась только с теми, кто подавал большие надежды. Я больших надежд не подавал, актёр из меня плохой, я это знал, а ходил я туда только потому, что нравилась атмосфера всего этого. Я не был ни в первом составе, ни во втором, так что во время репетиций часто просто сидел в зале. В один из таких моментов преподаватель подошла ко мне, я сидел с кем-то из театральных, и сказала: — У НАС тут, вообще-то, репетиция. — то есть у них репетиция, а мне пора бы уходить. — Мне уйти? Все замолчали. За меня никто не вступился, ни один человек. Больше я не приходил, и в моей жизни на то время не осталось ничего хорошего. До сих пор, честно говоря, я их всех не простил.

Я струсила. Полгода назад со мной познакомился замечательный человек. Мужчина моей мечты. Спустя время признался, что болен ВИЧ. С пеной у рта доказывала ему, что меня это не пугает и мы со всем справимся. Но он оказался прав. Я стала замечать, что завела для него специальный набор столовых приборов и что после каждого его пребывания у меня, я дезинфицирую все, к чему он прикасался, хотя знаю, что бытовым путем ВИЧ не передается. Он доверился мне, а я струсила. Ненавижу себя.