Мой муж — турок, но атеист. На его вопрос, что бы я делала, если бы он всё-таки стал полноценным мусульманином и требовал бы уважения к его религии, я ответила, что я бы срочно поверила в религию, где женщина имеет право иметь семь мужчин одновременно и, прикрываясь каким-нибудь писанием или сводом законов, требовала бы не препятствовать.
