Цитаты про другой город

 Европеец невольно теряет свой моральный облик, когда попадает из больших городов в проклятую болотистую дыру. Рано или поздно пристукнет всякого: одни пьянствуют, другие курят опиум, третьи звереют и свирепствуют — так или иначе, но дуреют все. 

Осень остается на весь октябрь, а в редкие годы — до ноября. Над головой изо дня в день видна ясная, строгая синева небес, по которой (всегда с запада на восток) плывут спокойные белые корабли облаков с серыми килями. Днем поднимается неуемный ветер, он подгоняет вас, когда вы шагаете по дороге и под ногами хрустят невообразимо пестрые холмики опавших листьев. От этого ветра возникает ноющая боль, но не в костях, а где-то гораздо глубже.

Мы все по-прежнему ходим друг мимо друга. В чужих городах, на улице, на вокзалах, в аэропортах, парках, на пляжах и в книжных магазинах. И только иногда встречаемся в закутке моих мыслей.

Сколько себя не уговаривай, но в сердце мужчина всегда остается охотником. Он может строить города и возводить монументы во славу своего величия, но от своей природы ему не убежать. Лук и стрела, прекрасные в свое простоте. Разве может быть совпадением тот факт, что все народы изобрели его независимо друг от друга? Или это что-то другое? Что-то в нашей крови? Что-то первобытное, стремящееся наружу? Разумеется, самое сложное в охоте это быть ОХОТНИКОМ, а не ДОБЫЧЕЙ.

На рождение младенцаМодели, учебники, глобусы, звездные карты и кости, И ржавая бронза курганов, и будущих летчиков бой... Будь смелым, и добрым. Ты входишь, как в дом,во вселенную в гости, Она ворохами сокровищ сверкает для встречи с тобой. Не тьма за окном подымалась, не время над временем стлалось — Но жадно растущее тельце несли пеленать в паруса. Твоя колыбель — целый город и вся городская усталость, Твоя колыбель развалилась — подымем тебя на леса. Рожденный в годину расплаты, о тех, кто платил, не печалься. Расчет платежами был красен: недаром на вышку ты влез.

Город. Людные улицы. Немного потрескавшийся асфальт дороги. Большие, габаритные здания, непонятно зачем сорганизованные здесь, нагруженные и наталкивающиеся друг на друга. Серая толпа, цветом своим походившая на пепел или грязноватый дым, который обычно выпускают трубы завода, и превратившаяся в единую массу, месиво. Обжигающий легкие ветер, с шумом проносящийся мимо идущих в неизвестность людей и мимо меня. Мимо меня.

 Города похожи на часы, – думал Т., – только они не измеряют время, а вырабатывают. И каждый большой город производит свое особое время, которое знают лишь те, кто в нем живет. По утрам люди, как шестеренки, приходят в зацепление и тащат друг друга из своих норок, и каждая шестеренка крутится на своем месте до полного износа, свято веря, что движется таким образом к счастью. Никто не знает, кто заводит пружину. Но когда она ломается, город сразу превращается в руины, и поглазеть на них приезжают люди, живущие совсем по другим часам. Время Афин, время Рима – где оно?

 Так не бывает, — говорит мой бедный друг, и в голосе его звучит недовольство с явственным оттенком уважения к чуду, свидетелями которого мы невольно стали. — Так не бывает, — упрямо повторяет он. — Старый город, солнечный летний день, центральная площадь сплошь уставлена плетеными стульями и затянута полосатыми тентами, работают все городские кафе, но ни в одном нет кофе. Пиво, всюду пиво, пенное, густое и липкое, властная, неукротимая стихия, которой покорилось все сущее. И в центре этого кошмара — я. Стою без единого кофейного зерна в кармане, как последний дурак.

Да иди ты тоже к черту, и тебя и меня к черту. К черту весь этот город и всех, кто в нем живет. К черту этих всех продавцов авторучек, что вечно снуют между машинами и улыбаются за моей спиной. К черту этих мойщиков окон, этих грязных, что пачкают машину, идите к чертовой бабушке, найдите нормальную работу. К черту индусов, что вышивают по улицам в замызганных тачках, насквозь провонявшимися соусом карри, который преследует тебя целый день. К черту террористов в драных спортивках, чтобы все ОБОСРАЛИСЬ!

 Чаще всего люди покидают маленький город, чтобы мечтать туда вернуться. А другие остаются, чтобы мечтать оттуда уехать. 

Париж, Франция. Этот город такой же, как и любой другой большой город: Лондон, Нью-Йорк, Токио... Если не считать двух мелочей: в Париже вкуснее кормят и в Париже любят, быть может, не лучше, но определенно чаще.

 — Что бы вы сказали о Лондоне в сравнении с другими городами — Парижем, Римом, Берлином? 

Всё моё поколение - одиночки, мы глухи друг к другу, словно птица нырок; занятые своим делом, ничего не слышим вокруг; укрывшись в спокойных браках, грезим о той единственной, присужденные к одинокой тарелке и обеду в безмолвии; мы видели города, а не людей в них.

Там где любовь мажут на кровь...Там где любовьМажут на кровьКаркают суки Вороны от скуки Чешется бровь.К драке иль нет? Шоу примет! Мельница-птица – Как с ней сразиться?Выхода нет.Воет пила; Плачет мула; Город, как зона,Засилье КобзонаИ прочего зла.Господи Бог,Как скоморох,Танцуют на блюдеБокалы и людиИ я заодно.Плачут огни – Плачут одни – Видится-снится Пьяные лица,Да серые дни.Сахарный век Подкрашенных век Стонет от страсти,Денег и властиСмазливых калек.