Цитаты про дом

 Почему убрали ковёр с парадной лестницы? М? Что, Карл Маркс запрещает держать на лестнице ковры? Где-нибудь у Карла Маркса сказано, что второй подъезд дома на Пречистенке нужно забить досками, а ходить кругом, вокруг, через чёрный вход? 

 В этом даже птицами брошенном Макондо, в котором от постоянной жары и пыли было трудно дышать, Аурелиано и Амаранта Урсула, заточенные одиночеством и любовью и одиночеством любви в доме, где шум, подымаемый термитами, не давал сомкнуть глаз, были единственными счастливыми человеческими существами и самыми счастливыми существами на земле. 

 Те ножи, которые у меня есть в доме, остры настолько, что годятся чтобы разрезать ими конверты. Отрезать кусочек ржаного хлеба-это для них уже почти непосильная задача. По мне, они и не должны быть острее. В противном случае в тяжелейшие дни я способна быстро прийти к мысли о том, что можно без всяких проблем встать в ванной перед зеркалом и перерезать себе горло. И тут-то как раз очень неплохо иметь дополнительные гарантии безопасности, вроде того, что надо сходить вниз к соседу и взять у него взаймы нож. 

И очнулся вдруг от звука, будто кто-то вдруг застукал, Будто глухо так застукал в двери дома моего.

— Едем в институт психиатрии. — Зачем? — Они составят нам психологический портрет преступника. — У этого парня не все дома — вот тебе психологический портрет. Ехать не надо, я сэкономил на бензине.

Сын в зоопарке спрашивает у отца:— Папа, а если из клетки вырвется тигр и съест тебя, то на каком автобусе мне ехать домой?

 — Ты ударил отца тостером?! А потом запихал в багажник?!— Я его домой хотел отвезти, перед мамой извиниться за то, что он так с ней поступил!— О, это было бы ???ец какое трогательное воссоединение!— Я собирался его выпустить, а тут ты такой: Пойдем, пивка ???анем, а я бы такой: Ага, сейчас, только батю из багажника достану!. 

Ожидание — дом, Где живет тишина. Тонкой ветки излом Не коснется окна, Как касался зрачков Быстро тающий снег. Мой — приют сквозняков, Твой — бессонниц ночлег, Ожидание — дом Из осколков разлук. Разобщенные, ждем Единения рук.

Новая жизньНовая жизнь встретила город.Счастьем наполнились окна домов.Вновь отступил в прошлое холод,Словно герой из сказочных снов.Снова весна, земли воскресенье.Жадно ручьи по бульварам бегут.Безумной любви, слепое забвенье.И снова былые надежды всплывут.А в сердце твоем, может быть холод,Растает, согретый весенним теплом.Пускай улыбнется тебе хмурый город.И новая жизнь прогремит словно гром.

За то время, пока мы были в Сталинграде, мы все больше и больше поражались, какое огромное пространство занимают эти руины, и самое удивительное, что эти руины были обитаемыми. Под обломками находились подвалы и щели, в которых жило множество людей. Сталинград был большим городом с жилыми домами и квартирами, сейчас же ничего этого не стало, за исключением новых домов на окраинах, а ведь население города должно где-то жить. И люди живут в подвалах домов, в которых раньше были их квартиры.

Таис почувствовала, что вернулась домой. Огромный шумный лагерь давно стал ее родным городом, а его обитатели — ее родным племенем. Она с удивлением отметила про себя, что уже несколько лет не тоскует и почти не вспоминает об Афинах. А как важны и дороги были для нее эти воспоминания раньше, ведь в Афинах она видела свои корни и свой отчий дом. Оказывается, она незаметно распрощалась со своим афинским прошлым и, видимо, никогда не вернется в город юности, как в свое вчера.

Когда твой дом рухнул, нужно строить новый, а не склеивать обломки.

Когда я дома, я всегда хочу домой. Может, потому что дом – это детство, может, воспоминания. А, может, дом там, где тебе хорошо.

С тех пор, когда я тосковал, Когда мне тяжко было, Когда я пальцем попадая Нечаянно в чернила, Когда не с той ноги башмак Пытался натянуть, Когда отчаянье и мрак Мне наполняли грудь, Я плакал громко на весь дом И вспоминался мне Старик, с которым был знаком Я некогда в краю родном, Что был таким говоруном, Таким умельцем и притом Незаурядным знатоком — Он говорил о том о сем, И взор его пылал огнем. А кудри мягким серебром Сияли над плешивым лбом...