Цитаты про страну

 Хотя я всюду видел подобное, Я никогда не думал, что это может затронуть меня. Я думал, что мы будем последними, кого это коснётся, Такой странный поворот вещей! 

Надо не рекламировать свою страну, а строить.

 Пришло, но слишком поздно. Все приходит слишком поздно, и в этом разгадка моего отчаяния. Любовь… Да, любовь. Вот проклятая богом страна, где опоздание служит законом, где ни один поезд не приходит по расписанию и начальники станций в красных шапках — все сумасшедшие или идиоты. Но здесь и сторожа сошли с ума от крушений! Опаздывают все признания и поцелуи, всегда слишком ранние для одного и слишком поздние для другого, лгут все часы и встречи и, как хоровод пьяных призраков, одни бегут по кругу, другие догоняют, хватая воздух протянутыми руками.

За то время, пока мы были в Сталинграде, мы все больше и больше поражались, какое огромное пространство занимают эти руины, и самое удивительное, что эти руины были обитаемыми. Под обломками находились подвалы и щели, в которых жило множество людей. Сталинград был большим городом с жилыми домами и квартирами, сейчас же ничего этого не стало, за исключением новых домов на окраинах, а ведь население города должно где-то жить. И люди живут в подвалах домов, в которых раньше были их квартиры.

Я ясно увидел, что эти люди, молчаливо шагающие в солнечном блеске, омертвевшие от усталости и зноя, качающиеся и падающие, — что это безумные. Они не знают, куда они идут, они не знают, зачем это солнце, они ничего не знают. У них не голова на плечах, а странные и страшные шары.

Когда хорошее под запретом, страна развивается по пути компромисса между плохим и еще хуже.

  — Слушай, после грозы ты почувствовал что-нибудь странное? (Нейтану) — Да, я почуствовал странное покалывание в своем очке. — Ты почувствовал что-то странное? (Саймону) — Ты что, не хочешь дослушать про мое очко? 

 … невзирая на явную антипатию, сразу возникшую между двумя этими женщинами, — антипатию по взаимному сходству, так сказать, — с нею вместе росло странное чувство близости, ощущение редкостного сродства душ. 

Неужели и тут не дадут и не позволят русскому организму развиться национально, своей органической силой, а непременно безлично, лакейски подражая Европе? Да куда же девать тогда русский-то организм? Понимают ли эти господа, что такое организм? Отрыв, «отщепенство» от своей страны приводит к ненависти, эти люди ненавидят Россию, так сказать, натурально, физически: за климат, за поля, за леса, за порядки, за освобождение мужика, за русскую историю, одним словом, за всё, за всё ненавидят.

Как странно, что мы так часто плачем из жалости к друг другу, а о себе не проливаем ни единой слезы!

Странная актерская болезнь – привыкаемость к узнаваемости. Ужас этого недуга в том, что узнаваемость подчас исчезает, а привыкаемость к ней – никогда.

И вы до сих пор не знаете в какой удивительной стране мы живем? Баян можно, аккордеон - нет. Кларнет - правильный инструмент. А саксофон приравнивается к холодному оружию. Вы приходите лет через десять, когда джаз будут играть на утренниках в детских садиках. Вот тогда и поговорим.

Я таю от твоих прикосновенийЯ таю от твоих прикосновений,Я сливаюсь с образом видений,Где-то глубоко в подсознаньеЯ погружаюсь в воспоминанье.Как все это до боли странно,Мы виделись с тобою пару раз,А я уснуть не могу ночамиИ слагаю стихи про нас.Как все это мне ново,Я не знал тебя совсемИ не испытывал я чувств,Я не успел сказать зачем?Я ломаю голову в догадках,Почему, со мной это случилось,Я пока не в силах разгадать,И я тону во всех этих загадках.Я ловлю себя на мысли,Я задумался всерьез о том,Почему ты так прекрасна,А я в тебя безумно влюблен

 Бывают дни, когда мы вдруг начинаем совершать странные, почти бессознательные поступки. Что-то ведет нас куда-то или, напротив, откуда-то уводит. Мы пьем кофе, сидим на работе, передаем деньги в маршрутке, спим, смотрим телевизор – и все это время неведомая сила перебрасывает нас из одного неизвестного нам пункта в другой пункт, известный, но не нам. И что это за сила – добро или зло, не знает никто, ибо она в равной степени может оказаться как тем, так и другим. Возможно, сила эта зовется иначе – судьба.