Цитаты про город

Таис почувствовала, что вернулась домой. Огромный шумный лагерь давно стал ее родным городом, а его обитатели — ее родным племенем. Она с удивлением отметила про себя, что уже несколько лет не тоскует и почти не вспоминает об Афинах. А как важны и дороги были для нее эти воспоминания раньше, ведь в Афинах она видела свои корни и свой отчий дом. Оказывается, она незаметно распрощалась со своим афинским прошлым и, видимо, никогда не вернется в город юности, как в свое вчера.

Чертовски жаркая ночь. Поганая комната в поганой части поганого города. Я смотрю на Богиню, она говорит, что хочет меня. Я не собираюсь гадать, с чего это вдруг мне так повезло.

Моя голова — это город, в разных районах которого поселились разные болячки.

Вопреки «религии бедных», в ней обделены именно «бедные»; а Христос, сказавший: «Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Аз успокою вас», — на самом деле, когда они «подошли» — не подал им ничего, кроме камня. Кроме своих «притчей», вот видите ли... И кроме позументов; золота, нашивок митр пап, патриархов, митрополитов, архиереев, иереев... Обман народов, обман самой цивилизации тем, кто её же, эту новую европейскую цивилизацию и основал, так явен, так очевиден стал во всем XIX веке, что у Достоевского же вылилась другая содрогающая формула. Формулы этой нет у Маркса.

... сколько же ненужных вещей в мире... Их изготавливают, развозят на обозах по городам и деревням, уговаривают людей покупать, наживаясь на безвкусии. И люди покупают, радуются, не замечая никчемности, глупости этой вещи...

 Кас: — Дайте мне минуту все проверить.Дин: — Кас, — мы тебя видим!Кас: — Да. Я все еще здесь.Дин: — Можешь не ждать нас.Кас кашляет и закрывает глаза, пытаясь сосредоточиться.Дин: — У тебя вид, как будто ты серешь.Кас: — Что то не так.Дин: — Ты застрял?Кас: — Меня заблокировали. Я лишился сил!Дин: — Ты шутишь?!Кас: — Что то в этом городе действует на меня. Полагаю, Это Ева.Дин: — Что, при мамочке у тебя не встает?!Кас: — Фигурально выражаясь — да.Дин: — Очешуенно — без своих сил ты как младенец в плаще.Кас надувает губы, и отворачивается к окну.Сэм: — Похоже он обиделся. 

 И он делается незыблемым, как штатив,И сосредоточенным, как удав,Когда приезжает, ее никак не предупредив,Уезжает, ее ни разу не повидав.Она чувствует, что он в городе — встроен чип.Смотрит в рот телефону — ну, кто из нас смельчак.И все дни до его отъезда она молчит.И все дни до его отъезда они молчат.Она думает — вдруг их где-то пересечет.Примеряет ухмылку, реплику и наряд.И он тоже, не отдавая себе отчет.А из поезда пишет: В купе все лампочки не горят.И она отвечает:Чёрт. 

Нам дышится вольно среди заборов, И это может быть, Мы пишем картины, создавая отходы, И это может быть. Мы любим, рожаем в пыли по горло, И это может быть. Мы дети большого города, Он дорог нам, мы с ним будем жить.

Взял должность штурмом и отдал город на разграбление

 — Мы единственные кто защитит город от преступников!— А кто защитит наше право на отдых? 

 Европеец невольно теряет свой моральный облик, когда попадает из больших городов в проклятую болотистую дыру. Рано или поздно пристукнет всякого: одни пьянствуют, другие курят опиум, третьи звереют и свирепствуют — так или иначе, но дуреют все. 

Про предательстваслово твоё для меня не свято:даже любимый - не станет Богом. этим тебя "предала" когда-то? поговорим о тебе немного. т ы! предаёшь меня каждым словом - лживым, кому-то даря усладу. в чьи-то чужие глаза, любовно - ты предаёшь меня кротким взглядом. ты предаёшь меня просто лаской, тело другое терзая всуе; Ей по утрам говоря "прекрасна", ты предаёшь меня поцелуем. ты предаёшь меня даже молча, если вдруг кто-то спросил о тайном, даже когда я от боли корчусь, ты предаёшь меня беспечально. в этом предательстве, как в капкане, бьюсь - но люблю. но хочу - без меры.

Она знала, что держит «Клёны» в своём маленьком кулачке, и что, если она разожмёт его, всё рухнет, поедет, поползёт, обернётся бесстыдной изнанкой театрального задника — так перепуганный пассажир держит кулак крепко сжатым, когда самолёт попадает в тучи и начинает неловко переваливаться с боку на бок. Пассажир-то знает, что только его желание приземлиться, остаться живым, увидеть черепичные крыши города и серую посадочную полосу аэропорта держит эту бессмысленную железную коробку в воздухе, только его жадное желание, только его.

90% жителей страны верят в призраков, меньше чем треть — в эволюцию. 35% могут безошибочно узнать Гомера Симпсона и вымышленный город, в котором он живет, меньше процента знают Тургута Маршала. Но когда ты сажаешь двенадцать американцев в жюри и просишь правосудия, происходит нечто уму непостижимое. Почти всегда они справедливы.