Цитаты про простых людей для парней

Земля, говорит мистер Уиттиер, это просто большая машина. Огромный завод. Фабрика. Вот он – великий ответ. Самая главная правда.Представьте себе полировочный барабан, который крутится без остановки, 24 часа в сутки, семь дней в неделю. Внутри – вода, камни и гравий. И он это все перемалывает. Крутится, крутится. Полирует самые обыкновенные камни, превращая их в драгоценности. Вот что такое Земля. Почему она вертится. А мы – эти камни. И все, что с нами случается – все драматические события, боль и радость, война и болезни, победы и обиды, – это просто вода и песок, которые нас разрушают.

Поэзия сама по себе и есть волшебство. Просто потому, что выражает словами эмоции, которые большинство людей, сколь бы сильные чувства их ни обуревали, высказать или внятно описать неспособны. Стихи говорят больше, чем описывают составляющие их слова, в стихах есть еще и ритм, и мелодия звучания последовательности звуков и… да черт его знает, что еще и о чем надо спрашивать специалистов.

Как обычно в выходные, Людо взывает о помощи (ну, еще бы, Пенелопа-то занята. (Я рассуждаю как ворчливая брошенная любовница) В трубке слышу жужжание спортивной машины. — Вруууум! — Ты смотришь «Формулу-1»? — Врууум! Нет, просто моя дочка включила телевизор, а он стоял на канале «Моторы», потому что вчера вечером мы с мадам курили косяки и смотрели XXL. — Ну, и вы того? — Нет, Элен уснула, а я подрочил в простыни, как всегда по пятницам. — Семейная жизнь — это сказка.

 Рядом с нами люди постоянно сходят с ума, болеют и умирают в таких муках, что описания Гомера просто комиксы по сравнению с одной лишь историей болезни умершего от рака человека. Нас предают друзья. Нас забывают дети. Наши родители начинают ходить под себя или нам в руки. Самолеты, на которых мы летаем, разбиваются об землю, а наши машины врезаются друг в друга, разрезая нас пополам и выворачивая суставы. И при этом мы думаем, что ничего не знаем про ад. 

 Диван в лаборатории был просто отменный. Не слишком жёсткий, не слишком мягкий; подушка идеально прогибалась под головой. Выполняя заказы в различных конторах, я отдыхал на самых разных диванах, и могу квалифицированно заявить: по-настоящему удобных диванов на свете почти не встретишь. В подавляющем большинстве, это расхожие штамповки, купленные наобум: смотришь — вроде бы высший класс, а попробуй прилечь — проклянёшь все на свете. Если честно, я не понимаю, почему люди настолько небрежно выбирают себе диваны.

Диван в лаборатории был просто отменный. Не слишком жёсткий, не слишком мягкий; подушка идеально прогибалась под головой. Выполняя заказы в различных конторах, я отдыхал на самых разных диванах, и могу квалифицированно заявить: по-настоящему удобных диванов на свете почти не встретишь. В подавляющем большинстве, это расхожие штамповки, купленные наобум: смотришь — вроде бы высший класс, а попробуй прилечь — проклянёшь все на свете. Если честно, я не понимаю, почему люди настолько небрежно выбирают себе диваны.

Кто я? Я — твой постоянный спутник. Я — самый верный помощник или самое тяжкое бремя. Я толкаю тебя вверх или тяну вниз, к неудаче. Я — полностью в твоем распоряжении. Ты можешь передать мне половину своих дел, и я сделаю их быстро и точно. Мною легко управлять — нужно просто быть твердым. Покажи мне, как именно нужно что-нибудь делать, и после нескольких уроков я буду выполнять это автоматически. Я — слуга всех выдающихся людей, и, увы, я — слуга всех неудачников. Тех, кто стал великим, сделала великими я. И тех, кто ничего не добился, сделала неудачниками я.

 Я уже знаю, что произойдёт: кто-то вытащит меня из тумана, и мы снова очутимся в палате, и ни следа того, что творилось ночью, — а если буду таким дураком, что попытаюсь им рассказать об этом, они скажут: идиот, у тебя просто был кошмар, не бывает таких диких вещей, как большой машинный зал в недрах плотины, где людей кромсают рабочие-роботы. Но если не бывает, как же их видишь? 

Желтый знак.Вся блестит машина утром,Как начищенный пятак,В бардачке помада с пудрой,На стекле мой желтый знак.Не Шумахер я, но круто,Обгоняю только так,Ведь недаром этим утром,Я лепила желтый знак.Перестроиться мне трудно,Попадаю я впросак,Но с моей улыбкой чудной,Уважают желтый знак.Если еду очень нудно,В магнитоле песня – смак,Подожди меня минуту,Посмотри мой желтый знак.Не был ты таким как будто,Не царапал людям лак,Не вносил на трассе смуту,Подставляя желтый знак.И не надо, просто, тупо,Мне сигналить в каждый «шаг»,Ну, надеюсь, ты не глупый,Что не видишь желтый знак???

В воздухе парБегом по городу,Легким холодно,Снег жжется -Своего добьется.Утро ледяное, криком пронзенное,Солнце яркое, снегом оттененное.В воздухе пар, люди дышат,Жаль только, что не слышат.Город проснулся,Сигаретой затянулся,Мурашки по коже,Удержаться сложно.Шум ветра,вокруг шарфики вьются,Гудки сквозь снег велят проснуться.В воздухе пар, лиц мешанина,Скользят по промерзшей трассе машины.В крови свобода.В небесные сводыМосты белые.Смелей - они целые.Жги легкие, дымом пропахшие,Забудь про лица, впереди мелькавшие.В воздухе пар от теплых люков.Нужно несколько простых трюков.Прыжок вперед,Нед

Конец лета.Щедро хляби разверзлись небесные,По асфальту потоком вода.Предрекают оракулы местные:К нам надолго пришли холода.Тучи влажные серым туманомВниз сползают по склону горы.По сравнению с этим дурманомУходящей жаль летней поры.Хлещут воды из водостоков,Люди все в разноцветье зонтовВоплощая прогнозы "пророков"Ливень смыть всё с дороги готов.На дороге, в низине – запруда,Пробка выстроилась из машин.Ну, а дождь этот - просто паскуда!Как заткнуть сей дырявый кувшин?На деревьях листва приуныла,Наклонилась печально к землеОсень – рыженькая кобылаВот придёт и… забудь о тепле.Разделяют нас с

 — Ух ты, Меридит, это… Вы, журналисты, это просто… Знаете, в течение 8 лет я отвечал на идиотские вопросы журналистов и никогда не говорил о деньгах. Но сегодня я должен сказать тебе, Меридит. Ты действительно задала новый стандарт в метании говна. Вы, люди, не представляете, чем мы занимаемся. Мы идем в темноту, отвратительные места… в одиночку. И нам страшно. И мы делаем это не ради денег. С разбитыми машинами. И с компьютерами, в которых больше вирусов, чем у десятидолларовой шлюхи. 

 Уайет, у людей нет никакого предназначения, предназначение бывает у машин. Люди просто живут.