Цитаты про небо без мата для парней

Мы вместе...Холодно, зябко: обычный февраль.Улицы, скверы, проспекты, машины.День убегающий - вечер укралИ обозначил всё цветом мышиным.Люди бредущие, в мыслях с собой,Взглядом скользящим проводят случайно.Каждый прохожий немного изгой:Может позвать, напоить его чаем?Слово волшебное тихо сказать,Чтоб распахнулся, улыбкой играя.И удивился: весна, белый сад,Солнце слепящее, небо без края!Вместе не страшно: сражаться, летать, Падать и плакать, поднявшись, смеяться, Даже по лестнице двигаться в ад, Как ни печально. Но мы уже братья!

 Я хочу со щемящей надеждой посмотреть на небо. Я хочу написать тебе длинное прощальное письмо, оскорбительное, небесное, грязное, самое нежное в мире. Я хочу назвать тебя ангелом, тварью, пожелать тебе счастья и благословить, и еще сказать, что где бы ты ни была, куда бы ни укрылась — моя кровь мириадом непрощающих, никогда не простящих частиц будет виться вокруг тебя. Я хочу забыть, отдохнуть, сесть в поезд, уехать в Россию, пить пиво и есть раков теплым вечером на качающемся поплавке над Невой. 

Сюрпри-из!В отпуск едешь. Один. Ну, так надо...Отдохнуть от всего. И от всех (?)Понимаю. Давай... Даже рада...И, сквозь слезы, наиграный смех...Ты ушел. И забрал будто силы...Вдруг - решилась. По лестнице - вниз!На такси. Ты - мой лучший, мой милый!Обниму на прощанье. Сюрпри-из!...Отыскала его... отыскала...В толчее средь людей и машин!Только небо - на землю упало.Мой единственный был... не один...Смутно помню, что стихли все звуки...Что "поплыл" и "растаял" вокзал.Онемели и губы, и руки,И, до боли, сухие глаза...В сентябре, на открытом перронеБыл за миг прожит день...

 Небо звездное — метель августа, На дороге машин канителица, Возят засуху, а мне радостно, Знаю точно, погода изменится. 

Кому-то пасть в бою? А если мне? О чем я вспомню и о чем забуду, прислушиваясь к дорогой земле, не веря в смерть, упрямо веря чуду. А если мне? Еще не заржаветь штыку под ливнем, не размыться следу, когда моим товарищам пропеть со мною вместе взятую победу. Ее услышу я сквозь ход орудий, сквозь холодок последней темноты... Еще едят мороженое люди и продаются мокрые цветы. Прошла машина, увезла гудок. Проносит утро новый запах хлеба, и ясно тает облачный снежок голубенькими лужицами неба.

Наш город... От пейзажей этих мое сердце содрогнулось. Подобная мутной кофейной жиже, знакомая сумрачная тьма, в которую погружаются городские жители, словно это — календарные праздники. Бескрайние вереницы зданий и жилья, туманно-пасмурное небо. Выстроенные в ряды стада машин, изрыгающих углекислый газ. Старые хлопчатобумажные занавески на окнах тесных и убогих деревянных домов — в одном из них живу я. И суета бесчисленных людишек внутри. Бесконечная амплитуда — от гордости до жалости к себе. Это и есть — город.

— Мардж, помоги мне! Чтобы попасть на небо, я должен сделать доброе дело!— Ну, у меня есть список дел Убрать в гараже, покрасить дом, положить черепицу — Нет, нет, нет Я лишь хочу попасть на небо, а не стать Иисусом.

Москву завалило опять снегом белым.Москву завалило опять снегом белым.Таджики с утра его чистят, шурша.Лишь небо бездонное кажется серым.Щипает мороз, веселится душа.А дети на санках штурмуют все горки.И слышен веселый задорный их смех.И сносят к контейнерам сотнями елки.Прошел Новый Год, пора страстных утех.Мне жалко зеленые древка, что вянут.Ведь здесь похоронен природы респект.И ветки с иголками в вечность вот канут.Мигнет светофором прощаясь проспект.Москву завалило опять снегом белым.Машины буксуют, снег лепит стекло.Уехать удастся лишь самым умелым.И люди послушно поедут в метро.

Европа – самый настоящий учебник по истории цивилизации. Под открытым небом. Почерневшие камни древних домов, четкая геометрия старых кварталов, изящество рисунков тех или иных зданий. Такое в Америке увидишь не часто. Америка, США – страна молодая. А тут – та же Италия, что ни квартал, то машина времени. Кажется, вот здесь, по этим каменистым улочкам, ходил Цезарь или Нерон. Или Наполеон, если речь идёт о Франции.

Иди на кухню, завари крепкий чай, закури и устало посмотри в окно. Пусть мир станет таким, какой он есть: немного грустным, немного счастливым. Простым и понятным. Пускай всё так же где-то шумят машины и о чём-то спорят соседи, пускай в раскрытое окно дует тот же ветер с запахом бензина, чужих духов и неуместной свежестью горных пиков. Пускай горят те же одинокие фонари и загадочно темнеет то же небо. Ведь всё не так уж плохо.

Бывают дни, сотканные из одних запахов, словно весь мир можно втянуть носом, как воздух: вдохнуть и выдохнуть, – так объяснял Дугласу и его десятилетнему брату Тому отец, когда вез их в машине за город. А в другие дни, говорил еще отец, можно услышать каждый гром и каждый шорох вселенной. Иные дни хорошо пробовать на вкус, а иные – на ощупь. А бывают и такие, когда есть все сразу. Вот, например, сегодня – пахнет так, будто в одну ночь там, за холмами, невесть откуда взялся огромный фруктовый сад, и все до самого горизонта так и благоухает. В воздухе пахнет дождем, но на небе – ни облачка.

 Слушай, там далеко-далеко есть земля. Там Новый Год, ты не поверишь, Там Новый Год два раза в год! Вот. Там снег! Там столько снега, Что, если б я там не был сам, Я б не поверил, что бывает столько снега, Что земля не видит неба, И звездам не видать с вершин, Как посреди огней вечерних и гудков машин Мчится тихий огонек моей души. 

Я шел туда, где заканчивается город. Я шел по шумным улицам, где разноцветные машины превращаются в черно-белых людей с грустными глазами, а огни магистралей слепят глаза и сводят с ума красавицу ночь. Я шел по пыльным крышам домов, где бродячие коты чуют шальную весну, а пугливые голуби едят из рук, наблюдая круглыми глазами за смешным неловким человеком, принесшим в карманах хлеб. Я шел по паркам, где симметричность цветов выверена до угловатости, но детский смех слышится намного чаще. Я шел туда, где заканчивается город.

Я хочу со щемящей надеждой посмотреть на небо. Я хочу написать тебе длинное прощальное письмо, оскорбительное, небесное, грязное, самое нежное в мире. Я хочу назвать тебя ангелом, тварью, пожелать тебе счастья и благословить, и еще сказать, что где бы ты ни была, куда бы ни укрылась — моя кровь мириадом непрощающих, никогда не простящих частиц будет виться вокруг тебя. Я хочу забыть, отдохнуть, сесть в поезд, уехать в Россию, пить пиво и есть раков теплым вечером на качающемся поплавке над Невой.