Цитаты про людей без мата для парней

– Слушай приказ! Принято решение вновь превратить Аврору в активную плавединицу, вернуть ей статус действующей учебной базы флота. Объявляю переход на новый распорядок. С этого момента корабль переводится в режим подготовки к бою-походу. Машинной и трюмной командам: привести механизмы в готовность для подачи оборотов на гребные валы. Топливные цистерны проверить и подготовить к приему топлива. Командиру БЧ-5 – выделить людей для переборки рулевой машины, обеспечить передачу усилия со штурвала на баллерс руля. Начарту – орудия главного калибра в рабочее состояние!

Губит людей не пиво, губит людей вода!

А за окном февраль, сильный ветер, воскресенье, и почти нет людей на улице, и машины проезжают редко-редко. И до весны ещё надо дожить.

Земля, говорит мистер Уиттиер, это просто большая машина. Огромный завод. Фабрика. Вот он – великий ответ. Самая главная правда.Представьте себе полировочный барабан, который крутится без остановки, 24 часа в сутки, семь дней в неделю. Внутри – вода, камни и гравий. И он это все перемалывает. Крутится, крутится. Полирует самые обыкновенные камни, превращая их в драгоценности. Вот что такое Земля. Почему она вертится. А мы – эти камни. И все, что с нами случается – все драматические события, боль и радость, война и болезни, победы и обиды, – это просто вода и песок, которые нас разрушают.

— Сынок, почему люди хотят ударить нас своими машинами? — Это потому, что они несчастливы, мама, а несчастным людям нравится портить вещи.

Война изменилась. Дело больше не в нации, идеологии, этнической принадлежности. Это бесконечная череда сражений, в которых бьются люди и машины. Война и трата жизни стали хорошо смазанным механизмом. Солдаты с идентификатором используют оружие с идентификатором и оснащение с идентификатором. Наномашины в их телах улучшают и регулируют их способности. Контроль поля боя, генетики, информации, эмоций — всё под наблюдением и контролем. Век устрашения сменился веком контроля — всё во имя избежания катастрофы из-за оружия массового поражения.

Мы вместе...Холодно, зябко: обычный февраль.Улицы, скверы, проспекты, машины.День убегающий - вечер укралИ обозначил всё цветом мышиным.Люди бредущие, в мыслях с собой,Взглядом скользящим проводят случайно.Каждый прохожий немного изгой:Может позвать, напоить его чаем?Слово волшебное тихо сказать,Чтоб распахнулся, улыбкой играя.И удивился: весна, белый сад,Солнце слепящее, небо без края!Вместе не страшно: сражаться, летать, Падать и плакать, поднявшись, смеяться, Даже по лестнице двигаться в ад, Как ни печально. Но мы уже братья!

Поэзия сама по себе и есть волшебство. Просто потому, что выражает словами эмоции, которые большинство людей, сколь бы сильные чувства их ни обуревали, высказать или внятно описать неспособны. Стихи говорят больше, чем описывают составляющие их слова, в стихах есть еще и ритм, и мелодия звучания последовательности звуков и… да черт его знает, что еще и о чем надо спрашивать специалистов.

Люди, которым ты пытаешься помешать, это те, от кого ты зависишь всю жизнь. Мы стираем ваше белье, готовим вам еду и подаем ее на стол. Мы расстилаем вам постель. Мы храним ваш покой, пока вы спите. Мы водим машины скорой помощи. Мы отвечаем на ваш звонок на телефонной станции. Мы — повара и водители такси — знаем про вас все. Мы обрабатываем ваши страховые полисы и банковские счета. Мы — нежеланные дети истории, которым с утра до вечера внушают по телевизору, что когда-нибудь мы можем стать миллионерами и рок-звездами, но мы не станем ими никогда.

Хотя тебя от проносящихся мимо ландшафтов, городов, машин и людей отделяет всего лишь тонкая стенка вагона и еще более тонкое стекло окна, этой стенки в сочетании со скоростью вполне достаточно, чтобы изолировать тебя от внешнего мира. Кроме того, там, откуда ты выехал, ты уже не в силах ничего изменить, а там, куда ты должен прибыть, ты еще ничего не можешь изменить. По прибытии в пункт назначения тебя ждут решения и действия, но здесь, в этой изолированности, в этой перемещающейся в пространстве капсуле, ты обречен на пассивность и временную свободу.

— Черт, откуда у них столько денег? – привычно дивился Саша на дорогие машины, из которых выходили молодые люди в хорошей одежде. – Одна эта машина стоит столько, сколько мать моя не заработает за сто сорок лет. Она что, плохо работает?.. Или я опять задаю глупые вопросы?

Сюрпри-из!В отпуск едешь. Один. Ну, так надо...Отдохнуть от всего. И от всех (?)Понимаю. Давай... Даже рада...И, сквозь слезы, наиграный смех...Ты ушел. И забрал будто силы...Вдруг - решилась. По лестнице - вниз!На такси. Ты - мой лучший, мой милый!Обниму на прощанье. Сюрпри-из!...Отыскала его... отыскала...В толчее средь людей и машин!Только небо - на землю упало.Мой единственный был... не один...Смутно помню, что стихли все звуки...Что "поплыл" и "растаял" вокзал.Онемели и губы, и руки,И, до боли, сухие глаза...В сентябре, на открытом перронеБыл за миг прожит день...

Наш век гордится машинами, умеющими думать, и побаивается людей, проявляющих ту же способность.

Люди могут вести себя по-разному в одинаковых ситуациях, и этим они принципиально отличаются от машин.