Приличные цитаты про школу

Моя школа — это как... Ты когда-нибудь был в таком месте, куда приходишь — видишь какого-нибудь идиота, ну вот дебила просто, и, в надежде поржать над ним, ты поворачиваешься и выискиваешь взглядом кого-нибудь нормального, но там всё такие же дебилы?

  — С Днем Рождения, Натан. Ты знаешь, сколько в Лэнгли дат твоего рождения? — И ни одной верной. — Знаю. Поверь, это было нелегко. В КГБ и Моссаде тоже неправильные. Но у меня хорошая школа. 

— Я помню эти драки, район на район. С одной стороны человек 100, с другой человек 200... и тут я иду с балалайкой из музыкальной школы. — Да, мы не у того спросили. — Нет, мы все помним. Подростки слушали этот ужасный хэви-метал. — Да, все эти косухи с заклепками, эти повязки. Эти рок-концерты и подростки: «А-а-а», барабанщик: тыщ-тыщ-тыщ, гитара: воу-воу-воу. А потом гитарист гитару об сцену бац... и тут я иду с балалайкой из музыкальной школы.

Кто-то сказал, что лучшей школы нет, как самой обмануться. Нет, это идиотизм. Если лекарство горькое, это вовсе не означает, что ты непременно выздоровеешь. Если ты захотела купить себе сладкий фрукт, впилась в него зубами, а во рту вдруг становится кисло, ты просто выплюнешь этот кусок. И ничему не научишься.

... школа — это отвратительная система воспитания, призванная подавлять волю и творческую активность ребенка.

 Нет такого мудрого человека, — сказал он, — который в юности своей не произносил бы таких слов или даже не натворил бы таких вещей, воспоминание о которых было бы ему неприятно и которые ему хотелось бы вычеркнуть из своей жизни. Но он не должен непременно жалеть об этом, ибо он не может быть уверен в том, что достиг бы мудрости, в той мере, в какой это возможно, если бы не прошел через целый ряд нелепых или отвратительных воплощений, предшествовавших этому последнему воплощению.

 Я считаю, что современные дети не подчиняются многим правилам. Родители постоянно на работе; школа не всегда может рассказать о жизни; политики погрязли в коррупции и скандалах; спортивные кумиры сидят на наркотиках. Правила необходимы детям. 

 — Да, парень, ты облажался, потому что от тебя воняет! — Но у меня не было времени умыться. — Времени не было? Я зашел домой, принял душ, сделал уроки, подрочил, поиздевался над отцом, переоделся, и пришел в школу со сделанной работой по английскому языку. 

Помню, сижу в школе и слышу, как учитель говорит: дескать, вот этот парнишка глуп. На самом же деле он вовсе не глуп, а наоборот — гораздо умнее и задорнее многих других, просто он не соответствует представлениям этого учителя о хорошем ученике. Я попал в число странных, потому что был тих, погружен в себя. Разбить людей на категории очень легко, даже в Голливуде. Сплошь и рядом мне приходится сталкиваться с актерами, которых зачислили в драматические, поэтому, мол, они не способны сделать то или другое. Не знаю, почему так происходит, ведь никому не нравится подобная предвзятость.

 Если мужчина в состоянии снять жилье, значит, может защитить свою семью от непогоды; если может купить пару кроссовок своему ребенку, то чувствует себя спокойно, провожая его в школу; если он в состоянии купить мясо в магазине, значит, может накормить семью. Это все, что хочет любой мужчина; чуть убавьте его возможности, и он уже не чувствует себя мужчиной. 

Стремление «очеловечить» героя не тем, что он страдает, как человек, ошибается в людях, как человек, бывает преданным, как человек, продолжает верить и делать свое дело, как человек, терпит лишения, как человек, и погибает, как Человек – а тем, что он хочет баб, покоя и жить, как человек – это стремление отдает огромным предательством по отношению к человечеству. Все лучшее, чем гордится цивилизация, чему стоят памятники, что создано или рождено вопреки законам природы и социума, что проходят в школе – создано фанатиками, способными к полному забвению себя.

— Не хочу, чтобы вся школа знала, что я лишила девственности младшего брата Елены. — Ага, лишила, и потом продолжала лишать по несколько раз в день.

 В школе тебе сначала преподают урок, а потом заставляют пройти тест или испытание. В жизни ты сначала проходишь через испытание, из которого должен вынести урок. 

 То, что произошло в подземелье между тобой и Квиррелом — это большой секрет. Но, естественно, вся школа об этом знает.