Эротические цитаты про руки для взрослых

В начале времен мужчины и женщины были сотворены не такими, каковы они теперь, — это было существо единое, но с двумя лицами, глядевшими в разные стороны. Одно туловище, одна шея, но четыре руки и четыре ноги и признаки обоих полов. Они словно срослись спинами. Однако ревнивые греческие боги заметили, что благодаря четырем рукам это существо работает больше, а 2 лица, глядящие в разные стороны, позволяют ему всегда быть настороже, так что врасплох его не застать, а на четырех ногах можно и долго стоять, и далеко уйти.

Скрипучий голос, старчески глухой, Тугие складки клетчатого пледа, Очки и взгляд, где горьких дум отстой Приправлен острословьем домоседа. Прозрачная костлявая рука Легла на набалдашнике тяжелом, А седина, подобие венка, Сквозит уже ненужным ореолом. Но кто же он? Философ? Дипломат? Сенека петербургского салона? Иль камергер, что в царскосельский сад Спустился по ступенькам Камерона? Подернут рябью озера изгиб, Кружится лист, прохладен воздух синий. Среди подагрой искривленных лип Покорно стынут голые богини.

Я сказал горожанам, что война с Февралем необходима, как воздух, которым мы дышим. Если мы откажемся воевать, холод и серость накроют нас навсегда, будто бескрайнее одеяло из скал. Я предложил им вспомнить, каково это - держаться за руки с Маем. Я предложил им вспомнить, как звучат речки, бегущие под окнами спален, как плещется вода по августовским камням, как поют птицы в зелени веток, как собаки воют на равнине.

— У нас был секс — А, так значит ты наконец заценил товар, а он Не оправдал ожиданий? У нее что, бобрик аж до колен лохматится, да?— Нет.— Влагалище, что ли, наизнанку вывернутое? Это, брат, не беда! Такое оперируют в два счета.— Я облажался.— Так значит ты пришел просить подмоги у куда более искушенного любовника? Два слова: мятные леденцы.— И при чем тут они?— Заглатываешь паршивца, устремляешься в южном направлении и ублажаешь ее орально. Из-за ментола ей будет казаться, что у нее там горит все! Они у меня всегда под рукой на случай необходимости. Бери. Это тебе.

Если ты меня любишь, будь готова встретить утром пьяного в стельку. Не расспрашивая ни о чем, просто постелить коврик, как собаке, преданной и любимой. Так я высплюсь гораздо быстрее. И утром буду как шелковый, понимая, что ты любишь меня гораздо сильнее прочих только за то, что я дома, рядом. Если любишь меня, будь готова никогда не расспрашивать, прежде чем не накормишь едой или телом, я сам расскажу все таким образом, чтобы не ранить твою тонкую душу. Цветами будут мои сильные руки. Если ты любишь меня, дай мне в тебя окунуться, не требуя ежеминутно признаний и доказательств любви.

Он равнодушно взглянул на море голов, без конца и края простиравшееся перед ним, море лиц, на которых налитые кровью глаза напоминали ржавые гвозди, а меж желтых зубов тяжело покоился бесформенный черный язык. Казалось, у толпы одно-единственное лицо, общее для всех людей, огромный устрашающий лик; от него исходило грозное безмолвие, которое заволокло все окружающее. Толпе предстояло сделать выбор: бог или разбойник, истина или насилие... и единодушным пронзительным воплем толпа потребовала, чтобы бог был предан смерти.

 Когда я был молод, женщины могли меня взять голыми руками. 

 Сытый человек миролюбив — его можно брать голыми руками 

Я раскинул руки, чтобы обнять этот прекрасный, совершенный, трагичный, болезненный, божественный, живой, настоящий мир — и взлетел. А сероглазая женщина, моя повзрослевшая школьная растрепанная синица, стояла рядом и молча смотрела. Нет, я не любил ее. Я не любил никого. Не хватало времени, сил, воздуха — вместить сущее, немилосердно разрывающее душу. Как мал человек, но как огромен замысел. Лены, Светы, Даши, Маши, руки, плечи, губы, прикосновения, поцелуи, нежность, секс — все это становилось вторичным на фоне великого механизма созидания в тесных для него застенках человеческой плоти.

Когда я был молод, женщины могли меня взять голыми руками.

Море нечистых рас на востоке отрицает нас уже одним фактом своего существования. Вы хвалились построить новую жизнь, а что у вас было в руках, кроме смерти? Но ведь смертью-то, смертью жизнь не построишь? Неужели вы все так глупы, что не поняли даже этого? Смерть, страх, ненависть — ведь все это величины отрицающие, негативные. Они хороши для разрушения, а не для стройки. Чтобы строить жизнь, самую убогую, нужно прежде всего любить ее, а вы ведь ее только боитесь. Вот поэтому-то и выходит так там, где действует ваш кулак в лайковой перчатке.

Улицы города опустели, провалившись в разрушенную землю, придавленную небом, и нельзя было больше отличать день от ночи. Лица спутников Пилата были бледны, а шлемы — как панцирь улитки на голом черепе с потухшими глазами. Пилат испугался, увидев свои руки: будто пауки обвились они вокруг поводьев.

 — Что ещё ты можешь привести в пример?— Любовь. Да, она тоже может бескорыстно приносить людям счастье. И я говорю не о сексе. Хотя и не отрицаю, что он тоже приносит радость… — усмехнулся Крис. – Но поверь, ничто не сравниться с чувством, когда дорожишь каждой секундой, проведённой с любимым человеком. Когда ты просто счастлив, что он рядом. А при расставании тебе начинает казаться, что у тебя отняли часть самого себя, словно отрезали руку или ногу… 

 …. — Существует только то, что я могу потрогать руками. Все остальное — призраки, галлюцинации, иллюзии, называй как хочешь. Вся эта сентиментальная, истерическая чушь придумана некрасивыми, неудовлетворенными, закомплексованными, бедными, инфантильными, истеричными, короче — слабыми людьми. Зачем она? К чему? Какая от нее польза? Сегодня я с тобой, и может быть буду еще месяца четыре, при условии что ты будешь достаточно интересна и сможешь разнообразить наш секс, но потом ты надоешь мне, а я тебе.