Цитаты про олега

Мама трансвестита Олега не знала, как реагировать на ситуацию, вроде и гвоздь в доме забьёт, и помадой поделится...

Изменять или не изменять – полностью ваше дело. Главное, не изменять себе, не растрачиваться на то, что на самом деле не нужно, и уметь хранить то, что действительно ценно. — Олег Рой.

— Жень, давай встречать Новый год вместе? — Конечно, вместе. Мы и собираемся вместе. — Нет. Ты не понял. Давай совсем вместе, а? — Это как «совсем»? Я не понимаю. — Не пойдем к Катанянам. — Нет, Галя, это неудобно. Мы же договорились! Это мои друзья. И ты приготовила салат из крабов, а я так люблю крабы! — Тем более! Съедим их вместе. — Где ж мы их съедим? — Какой ты непонятливый! Мы же будем встречать здесь, у тебя. — Вот тут вот? А Катаняны-то как? — Олег, между прочим, предлагает встречать Новый год в ресторане Останкинской башни. Он вращается. — Кто? — Ресторан вращается.

— Всё моё, да? Делай всё, что хочешь? Это моя ваза, да? Ваза Билли Рэя? И я могу ей жонглировать, как Амаяк Акопян или Олег Попов? (роняет вазу, она разбивается) — Старик, я серьезно не нарочно. — Никаких проблем, это была твоя ваза. — Подделка небось была, да? — По-моему, мы за нее отдали 35000 долларов. Но оценили мы ее в 50000 долларов, когда страховали. Вот видишь, Мортимер, Уильям нам уже принес прибыль в 15000 долларов. — Может, что еще сломать? — Нет!

 Он ужас, летящий на крыльях ночи! Он демон, скитающийся по самым темным закоулкам самых темных из миров! Он может вязать сразу три носка одновременно! А еще он постоянно слышит голос в своей голове, и это никакая не шизофрения… Не шизофрения, я сказал! Это верный напарник, всегда готовый помочь в трудный час. Правда, только советом. К тому же дурацким. Ах да, и еще один маленький нюанс.

— С простыми людьми и говорить проще, и ласки больше, и радость у них чище. А серебро... Ты знаешь, волхв. После того как переступаешь порог бедности, серебро перестает казаться столь уж важным в этом мире. — Бедности души, — тихо поправил хозяин пещеры. — Чего? — не понял Олег. — Бедность не в кошельке таится, ведун, — пригладил свою окладистую бороду волхв. — Бедность душевной токмо бывает. Коли у человека душа чистая да настоящая, он хоть и с голоду подыхать станет, а души своей за любые самоцветы не сменяет.

Он крепко стоял на папиных плечах. Олег Кузнецов

Олег, я признаюсь тебе: моя мама была цыганкой. Ее тело лишало ума, как гром. С пятнадцати лет я стала вылитой матерью. Помню, в Тифлисе я поехала на извозчике покупать себе туфли, и что же ты думаешь, при­казчик сапожного магазина не сумел совладать с собой и так укусил меня за ногу, что меня увезли в больницу. С тех пор я ненавижу мужчин. Потом меня полюбил иностранец. Он хотел одевать меня во все заграничное, но я говорила: «Нет!» Тогда меня стал обожать коммунист. Мой бог, как он меня обожал. Он сажал меня на колени и говорил: «Капочка, я открою перед тобой весь мир, едем в Иркутск».

Крокодил — существо, которому все время приходится выбирать: жизнь или кошелек. — Геннадий Костовецкий и Олег Попов

Вымысел, именуемый историей, принято считaть истиной лишь в тех случaях, когдa он нaходит отзвук в сердце нaродном. И кaкaя нaм, в сущности, рaзницa, что в момент утопления княжны в Волге Стенькa Рaзин, соглaсно свидетельствaм современников, зимовaл нa реке Урaл! Кaкaя нaм рaзницa, что Вещий Олег вряд ли додумaлся нaступить нa череп коня босиком!

  — Самая тяжёлая жизнь совсем не у тех, кто тонет в море, роется в земле или ищет воду в пустынях. Самая тяжёлая жизнь у того, кто каждый день, выходя из дому, бьётся головой о притолоку — слишком низкая… Вы — что, я понял так: воевали, потом сидели, да? — Ещё — института не кончил. Ещё — в офицеры не взяли. Ещё — в вечной ссылке сижу. — Олег задумчиво это всё отмеривал, без жалобы. — Ещё вот — рак. — Ну, раками мы поквитаемся. А насчёт остального, молодой человек… — Да какой я к чертям молодой! То считаете, что голова на плечах — первая? что шкура не перелицована?..

Никакая женщина, даже самая мудрая и терпеливая не сможет смириться с тем, что муж практически не бывает дома и 24 часа в сутки думает только о работе. — Олег Рой.

Олень оказался слишком пугливым, при виде путников, он грациозно перепрыгнул через ручей и скрылся в лесу, не потревожив при этом и веточки. — Что это? — испуганно воскликнула Аня, из-за спины парня не успевшая рассмотреть животное. — Проглотун Пржевальского. Занесен в «Красную Книгу», их осталось пять штук на всю планету. Тебе сколько лет? — Шестнадцать. — Плохо дело, — притворно вздохнул Олег. — Он питается девушками не старше двадцати лет, так что ты ему подходишь. — Я серьезно спрашивала, – обиженно воскликнула Аня. — Обычный олень, причем не северный, а благородный.

— Серёг, чё у тебя с настроением-то? — Не выспался, с утра семейные вопросы решал. — Ага! Есть семья — есть вопросы. Прям даже завидно как-то. — Олег Михайлович, так ты ж у нас молодожён? — Ах да, я ж забыл... У меня просто вопросов пока нет.