Добрые приличные цитаты про думать без пошлости для парней

Да иди ты тоже к черту, и тебя и меня к черту. К черту весь этот город и всех, кто в нем живет. К черту этих всех продавцов авторучек, что вечно снуют между машинами и улыбаются за моей спиной. К черту этих мойщиков окон, этих грязных, что пачкают машину, идите к чертовой бабушке, найдите нормальную работу. К черту индусов, что вышивают по улицам в замызганных тачках, насквозь провонявшимися соусом карри, который преследует тебя целый день. К черту террористов в драных спортивках, чтобы все ОБОСРАЛИСЬ!

Я десять лет назад вышел из института вместе с девочкой из моей группы, а она села в машину к какому-то тридцатилетнему старику! Я думаю: чем он лучше, этот старик тридцатилетний? Я молодой парень, классный! Да, у меня нет тачки, ну и что? Это я, мне двадцать один! Думаю, ладно, хрен с тобой, старикашка! Я пойду, буду работать, заработаю на машину, и у меня будет тоже тачка! И на это все уходит десять лет! И вот я уже тот парень, подъезжающий к институту, и выходят парни курить и думают: «Что она нашла в этом долбаном старике?»

 [Читает на зеркале слово Fuck You] Да иди ты тоже к черту, и тебя и меня к черту. К черту весь этот город и всех, кто в нем живет. К черту этих всех продавцов авторучек, что вечно снуют между машинами и улыбаются за моей спиной. К черту этих мойщиков окон, этих грязных, что пачкают машину, идите к чертовой бабушке, найдите нормальную работу. К черту индусов, что вышивают по улицам в замызганных тачках, насквозь провонявшимися соусом карри, который преследует тебя целый день. К черту террористов в драных спортивках, чтобы все ОБОСРАЛИСЬ!

Всё было – и ничего нет. И тут я сделал то, чего не делал никогда: поделился этой чехардой с отцом, и батя мне сказал: —  Иди в войска. Армия весь этот бред из башки мигом выбивает. Когда жрать все время охота, «деды» каждый вечер по башке дают и гадаешь: тряпкой ты, как человек, сегодня очко драить будешь или «дедушка» тебе зубную щетку вручит, как-то по барабану становится, кто с кем спит. Это только в фильмах боец всё время о бабе своей думает. А по жизни он думает, как бы пожрать лишний раз и как бы сверх меры работы не привалило. А на флот попадёшь — так там вообще сказка.

 Я думал над этим состоянием счастья, и мне кажется, люди теряются, когда думают о счастье как о конечной цели. Мы всегда думаем, что однажды будем счастливы: купим эту машину или получим эту работу… или в нашей жизни появится такой человек, который все изменит. Но счастье — это настроение, это состояние, а не конечная цель. Это как быть уставшим или голодным… оно не вечно, оно приходит и уходит, и это нормально. И на мой взгляд, если бы люди понимали это, они бы чаще испытывали счастье. 

 — Ты принимала наркотики в течении последних суток?— Нет… Ну, только нюхнула чуток кокаина и закурила его травкой, чтобы экстази действовало подольше.— Ничего не забыла?— Ну… Может пару [банок] пива.— А ты не думала, что может быть передозировка?— Единственное, о чем я сейчас думаю, — это чтобы вы дали мне побыстрее какой-нибудь транк. 

Да уж, сказать мне нечего. В конце концов, я — солдат, а не чёртова кинозвезда, чтобы трещать обо всём на свете. Всё, что я могу — это следовать приказам и выполнять свою работу. И сейчас всё, что мне нужно, так это проторчать тут ещё пару недель, и я ухожу. Я уже давно хотел съездить на рыбалку. Пойми, мужик. Армия — она... Эх! Армия уже не та, что прежде. Я думал, что прослужив в «Плохой Роте», я быстро скоротаю остаток службы.

Ты думаешь, что это всё вечно. Люди, машины, асфальт. Но это не так. Однажды это всё исчезнет. Даже небо.

Знаете, на самом деле человек не так несчастен, как ему думается, и он никогда не станет настолько счастлив, как ему хочется. Вечно чего-то будет не хватать: денег, квартиры, машины, работы, детей, здоровья. Поэтому не ждите абсолютного счастья в далеком будущем. Цените мелкие, сиюминутные радости.

— Заводи машину. Сейчас же. — Я не думаю, что тебе стоит приказывать, когда ты в таком состоянии. И вообще, если бы я захотел, то вышвырнул бы твой собачий зад посреди дороги и оставил бы умирать. — Заводи машину или я разорву тебе горло. Своими зубами.

 — Он прыгнул на машину!— Почему?— Потому что так и нужно, прыгать в надежде, что у тебя вырастут крылья, а иначе ты просто упадешь как камень, и падая ты будешь думать, зачем, на кой черт я прыгнул. И вот сейчас, Сара, я прыгаю, в надежде, что один человек поможет мне обрести крылья, это ты… 

– Кругом теперь одни машины, – говорил тем временем он. – Мир стал – как это называется? – высокотехнологичным. Замечательно, конечно, только вот Джон думает, что высокие технологии отучили людей разговаривать друг с другом, а человеческий опыт обесценился. Для историй, которые хоть что то значат, в мире не осталось места, но так не должно быть, ведь истории – это часть языка мечты, и складывает их не один автор, а весь народ. Они – голос страны, голос народа. Без них люди совсем потеряют себя.

После развода я не могу извлечь пользу из одиночества, потому что я не ожидал, что буду один. Я не подготовлен. Я не сохранял всё это [физическую форму] в товарном виде. Я не думал, что оно мне ещё пригодится в этом смысле. Я считал, что буду присовывать одной и той же раз в три месяца, пока кто-то из нас не умрёт. Такой, как я думал, и была суть применения этого. Я не думал, что мне придётся соблазнять кого-то с нуля. Всё равно что держать «Додж Дарт» 73-го года на заднем дворе. Он стоит, заросший травой, и у тебя нет планов починить эта машину.

— Вика, что случилось? — ... Ты перестал обращать на меня внимание. Мне хочется романтики. Костенька, раньше ты не планировал дарить цветы. Раньше ты просто так дарил. Слушай, а ты реально не замечаешь, что стал вести себя совершенно по-другому? — А ты реально не замечаешь, что твоя жизнь стала проще? — От того, что ты перестал дарить цветы? Спасибо тебе, Костя, что освободил меня от выбора вазы для них! — А когда ты в последний раз заправляла машину? Или когда ты в последний раз складывала свои вещи? Ты, кстати, не замечаешь, что бросаешь вещи куда попало, а потом берёшь их с вешалки?