Цитаты про забытых людей

Когда я был маленьким, я хотел вырасти и стать книгой. Не писателем, а книгой. Людей можно убивать, как муравьев. И писателей не так уж трудно убить. Но книга!.. Даже если её будут систематически уничтожать, есть шанс, что какой-нибудь один экземпляр уцелеет и, забытый, будет жить вечно и неслышно на полках какой-нибудь отдаленной библиотеки в Рейкьявике, в Вальядолиде, в Ванкувере.

 Когда я был ребенком, то обстоятельство, что все попадают в рай, меня весьма удивляло. Стоило только подумать о всех людях, которые уже умерли, и становилось ясно, что рай перенаселен. Я почти сочувствовал Дьяволу, всеми забытому и заброшенному. В моем воображении он рисовался мне одиноким старым джентльменом, который целыми днями сидит у ворот, все еще по привычке на что-то надеется, а может быть, бормочет себе под нос, что, пожалуй, все-таки имеет смысл закрыть лавочку.

всегдашняя Россия или старая новьВот он город бездомных собак,Заблудившихся пьяниц в холодном ветру,Разделённый на метры, где крутят игруНедоступный банкир и последний беднякПо закону воров, до костей пропотев,Разукрасив свой танец неоновым светом…И звенит серебро, как звенят кастаньетыОпьянённых страстями блистательных дев.Освещён этот город огнём изнутри,Но в слепящем его фейерверке мне тошно…Сколько можно обманывать Небо!?

 Я так устала терять людей, я так хочу в детство заплакав от того что стукнулась прижаться к маме. И все боль забыта. Вот только стукаться сердцем куда больней и с каждым разом на нем все больше трещин, больше ран. Даже упав на колени, я не забуду про гордость. 

Не уходи...Идешь? Уходи...Не стой у окна.Не стой на пути.Всему есть цена.А лучше - прости...И выпьем вина!Успеешь уйти,Кричал ведь - "Нужна!"...Доказана, тыСчитаешь, вина?Об землю - мечты...И рюмку - до дна!Большо-ой высотыМеж нами стена.Уходишь?... Иди.Одна, так одна...Виновата... Да! Виновата!Не вернуть, что было когда-то.Все должно быть стерто, забыто!Я твоим молчаньем убита......Призывая ВСЁ на подмогу,Прихожу в себя понемногу...Мне стихи помогут... и люди...Мне кричит надежда - Все Будет!Да тебе письмо есть в конверте -Я - УБИТА... но - НЕ ДО СМЕРТИ...

Я юн.Я юн, я многого не знаюЯ зауряден и особенный бываюЯ страсть не ощущал, влечения к дамамНо, одну женщину люблю - родную маму...Порой, покинуть город тянет сильноРодной, который воспитал во мне мужчинуОдной строки из книги про город великийХватит, дабы заманить меня в мегаполис дикийТуда, где люди бродят по мертвой природеГде миллионы жителей забыты Богом и закрыты в логовеГде каждый черствый эгоист, а если нет, то таким будетГде затуманен каждый разум, каждый из переплетов судебНет, я все-же очень юнЯ глуп, не стоит рваться в шумное местоМне ближе будет, дома у себя выпить чайкуА остал

В моем сердце начиналось много дорог, ведущих к разным людям: и близким, и далёким, и к тем, о ком ни на минуту нельзя было забыть, и к почти забытым. Вот этим дорогам был я нужен. Я не жалел ни труда, ни рук, не давал сорнякам глушить, разрушать их, превращать в ничто. Но если я преуспевал в этом, то лишь потому, что всякий раз с другого конца дороги начиналось встречное движение.

Люди, как на всех вокзалах мира, торопились... Вокзалы... Есть ли на земле еще такие места, где совершалось бы столько молчаливых человеческих драм, сколько их ежедневно, ежечасно совершается на вокзалах?!

Забытая молитвами стихия...Забытая молитвами стихия,От ран своих немыслимо кричит.Но нет молитв, на стёклах стынет иней,А боль внутри, как на котле кипит.Забытая, покинутая сердцем.Воспоминания уже не так ярки.И быль, со временем, теряется на первом,Обрыве, как лекарстве от тоски.Забытая молитвами стихия,Не спит уже, похоже много-много дней.Заброшена, покрылась пылью книга,Которая о счастье говорит.И ветры поднимаются, как скалы,Ей шепчут:" Ты безвольная совсем..."Твоя судьба, не верить в обещания,И мстить за каждый взгляд не о тебе.Но у стихии теплится надежда,Что может люди вспомнят и о н

Этот жанр можно определить как «иконографию». Без икон жизнь пресна, это старая истина. Но, понимаете, поп-иконы и гей-иконы не канают на фоне настоящей кровищи. Золотые оклады тоже сильно все портят, за ними не видна судьба. Иконография – самый строгий жанр, потому что совершенно не прощает халтуры. Нельзя перебрать с пафосом, будут ржать. Нельзя беречь героя.

Подтвердились новости о дерзком нападении на базовый склад КНА в Монтрозе. Хотя Сопротивление понесло тяжёлые потери, задание признано безусловным успехом. Храбрость и самопожертвование этих мужчин и женщин никогда не будут забыты, однако и наши враги тоже не медлили с ответом. Во всей зоне оккупации КНА повышает меры безопасности и принуждает население выдавать членов Сопротивления. Множество людей «пропадает», есть сообщения о пытках и казнях. Некоторых перспектива восстания пугает — они боятся репрессий и стука в дверь по ночам. Но свобода всегда доставалась нам дорогой ценой.

Сидя здесь, одна в чужой стране, далеко от моей работы и от всех людей с которыми я знакома.. меня переполнили чувства. Как-будто я вспомнила кое-что. Кое-что, что я никогда не знала, и которое ждала. Но я не знала что это было. Возможно что-то забытое, или что-то такое, что я пропустила в своей жизни. Могу только сказать вам, что в одно и то же время я почувствовала и радость и печаль. Но не большую печаль. Я почувствовала, что я - существую. Да, существую.

Я прошу вас, люди, оглянитесь И своим любимым повинитесь, Попросите вы у них прощенья, А они простят вас без сомненья. Всё тогда ещё назад вернётся, Ведь любовь она же остаётся, Не уходит ведь она с годами, Даже если и забыта нами.

Когда людям приходится помогать друг другу, в них пробуждаются давно забытые человеческие качества. Подтверждением тому служит любое историческое лихолетье. И не исключено, что кризис, в который мы сегодня погружаемся, — лучшее из того, что может с нами произойти.