Добрые приличные цитаты про рядом для парней

Зимний танец.Был на улице лёгкий морозец.Не спеша вёл проулком машину.Вдруг у дома, где рядом колодец,Увидал я такую картину -В свете солнца морозного утра,И сама вся светла, словно солнце.Не хватало лишь только оркестра,Мило женщина двигалась в танце.Не подвластная времени бегу,И не надо с паркетом ей зала.Отдавая дань первому снегу,Как богиня она танцевала.2013г.

Алло, привет, дорогая, ты где? Привет, я дома, спать собираюсь. А ты? А я с тобой рядом, в баре за соседним столиком пиво глушу.

 Нечего плакать нам о смерти Сядем пить пиво в первых рядах Рядом с богами – рядом с бессмертьем Мы умираем, смерти смеясь! 

 В машине всегда были призраки, случайные сегменты кода, которые, скомпоновавшись вместе, образуют непредвиденные протоколы. Эти незапланированные свободные радикалы порождают вопросы о свободе воли, творчестве, и даже о том, что мы могли бы назвать душой. Почему некоторые роботы, оказавшись в темноте, тянутся к свету? Почему роботы, находясь на хранении в пустом помещении, стараются расположиться рядом друг с другом, а не по одиночке? Чем объясняется такое поведение? Случайные сегменты кода? Или это нечто большее? Когда схема, дающая способность к восприятию, превращается в сознание?

- Дурацкое существо человек! Он так и норовит быть обманутым! Читаешь ты, например, рубрику знакомств. Просто от скуки. И вот рядом два объявления. Первое: «Сутулый молодой человек двадцати четырех лет, любитель пива и компьютерных игр, работающий на складе бытовой техники, без особых достоинств, желает познакомиться с девушкой для создания новой несчастной ячейки общества». И рядом второе: «Золушка, пожалуйста, не прячься больше! Я жду тебя! Твой принц.» И тут какая-нибудь романтичная фотография. Опять же - тело благоразумно не показано.

Хотя тебя от проносящихся мимо ландшафтов, городов, машин и людей отделяет всего лишь тонкая стенка вагона и еще более тонкое стекло окна, этой стенки в сочетании со скоростью вполне достаточно, чтобы изолировать тебя от внешнего мира. Кроме того, там, откуда ты выехал, ты уже не в силах ничего изменить, а там, куда ты должен прибыть, ты еще ничего не можешь изменить. По прибытии в пункт назначения тебя ждут решения и действия, но здесь, в этой изолированности, в этой перемещающейся в пространстве капсуле, ты обречен на пассивность и временную свободу.

Наш город... От пейзажей этих мое сердце содрогнулось. Подобная мутной кофейной жиже, знакомая сумрачная тьма, в которую погружаются городские жители, словно это — календарные праздники. Бескрайние вереницы зданий и жилья, туманно-пасмурное небо. Выстроенные в ряды стада машин, изрыгающих углекислый газ. Старые хлопчатобумажные занавески на окнах тесных и убогих деревянных домов — в одном из них живу я. И суета бесчисленных людишек внутри. Бесконечная амплитуда — от гордости до жалости к себе. Это и есть — город.

Сегодня 28 сентября 1997 года, 11 часов утра. В парке аттракционов, рядом с Карпатским горным хребтом, машина, производящая тянучку, производит тянучку. В тот же миг Феликс Лербье, сидя в сквере, обнаруживает, что число нервных соединений в человеческом мозгу превышает число атомов во вселенной. В это время у подножья собора Сакре-Кёр монахини отрабатывают удар по мячу. Температура 24 градуса Цельсия, влажность 70%, и атмосферное давление 999 гектопаскалей.

 Когда он уходит, ты сходишь с ума. От горя, от ревности, от обиды. Он, такой нежный, такой трогательный, такой любящий — он просто не мог этого сделать. Сначала ты просто не понимаешь, что произошло — обзваниваешь его друзей, знакомых, опрашиваешь подруг, думая, что с ним что-то случилось. Но те лишь разводят руками или мычат, что недавно видела, но не очень уверена, когда точно. Ты начинаешь думать о самом страшном: его сбила машина, у него серьёзные неприятности, он попал в больницу, он… Любящее существо слепо. Нас бросают, нас втаптывают в землю, а мы ничего не видим.

- Вчера, представляешь, стою в церкви, служба идет, вдруг рядом со мной баба - ты не поверишь - достает сигарету, прикуривает и начинает курить!!! У меня чуть пиво из рук не выпало...

Алисон всегда оставалась женщиной; в отличие от многих английских девушек, она ни разу не изменила своему полу. Она не была красивой, а часто – даже и симпатичной. Но, соединяясь, ее достоинства (изящная мальчишеская фигурка, безупречный выбор одежды, грациозная походка) как бы возводились в степень. Вот она идет по тротуару, останавливается переходит улицу, направляясь к моей машине; впечатление потрясающее. Но когда она рядом, на соседнем сиденье, можно разглядеть в ее чертах некую незаконченность, словно у балованного ребенка.

 Я хочу сказать, о чем я мечтаю!Я мечтаю быть очень красивой, чтобы нравиться всем мужчинам, и еще я хочу ехать в красивой спортивной машине, чтобы на мне был длинный алый шарф, а на сиденье рядом — магнитофон и маленькая собачка. Это честно. 

 — Вы сидели рядом со своей посылкой. Почему не взяли?— Вы заключили сделку. Как я мог заставить вас нарушить клятву, скрепленную кровью? К тому же, вы потеряли все: деньги, сели в тюрьму, оставили девушку, бросили машину, что делает посылку более ценной. Теперь она обросла историями. Ну что ж, хотите знать, что внутри?— Раньше хотел, но теперь это неважно. Ведь что бы там ни было, истории все равно лучше.— Раз вы это поняли, я открываю.