Цитаты про облака

Прощай же, книга! Для видений — отсрочки смертной тоже нет. С колен поднимется Евгений, — но удаляется поэт. И все же слух не может сразу расстаться с музыкой, рассказу дать замереть... судьба сама еще звенит, — и для ума внимательного нет границы — там, где поставил точку я: продленный призрак бытия синеет за чертой страницы, как завтрашние облака, и не кончается строка.

для нее...Этих слов не произнесут ее губы,Ни тебе, ни ему...никогда...Растворяясь в сомнениях глупых,Теряется вновь в облаках...Она просит его о немногом:Лишь понять, забыть, отпустить...Она просит его о так многом - Улыбкой во сне озарить...Сгорев, ее чувства не гаснут..."Она не умеет страдать..."В ночи лишь подушка напрасноСледы боли впитает опять...Не буди, не тревожь, - не успеешь...Она с ним решилась вчера...-С НИМ - Одиночества Миром - Остаться пока навсегда...

Настоящие исчезло. Фантазия - это часть реальности, и мы отключаем тормоза. Мы думаем ясно и в тоже время не думаем вообще, это хорошее чувство Мы перестаем пытаться все контролировать, теплый поток химикатов внутри нас, мы колышимся. Это что, повреждение мозга? Мы забываем всю боль в нашей жизни, мы хотим отправиться еще куда-нибудь. Люди больше нам не угрожают, вся наша неуверенность испарилась, мы в облаках, мы широко открыты, мы люди космоса на орбите вокруг земли и мир выглядит прекрасным от туда.

 Я по себе знаю, как день ото дня все тяжелее выдерживать позу эмоциональной самодостаточности, лежа на своей кровати или сидя за столом, наблюдая за чайками, которые выписывают замысловатые узоры в облаках над мостами, баюкая самое себя, дыша теплым, шоколадно-водочным перегаром на розу, которую нашел на углу улицы, стараясь заставить ее распуститься. 

Тот, кто попытается завладеть цветком, увидит вскоре, как он завянет и потеряет свою красоту. А тот, кто всего лишь любуется им на лугу, получит его навсегда. Ибо он сочетается с вечером, с завтраком, с запахом влажной земли, с облаками, плывущими на горизонте.

 В зеленоватом арктическом небе не было ни единого облака, как ни единой мысли. 

  — В институте Макса Планка направили телескоп на одно облако в центре Млечного Пути. Они искали аминокислоты. И знаешь, что они нашли? — Этилформиат. — Это тот же элемент, который придаёт малине её вкус. У Млечного Пути вкус малины. 

МолодостьДа молодость - не есть порок ,Но только для жизни кувырок,Какой извлекаешь из нее ты урок?Трамплин - для одних -смерти подобно,Полеты в облака - для других- неуемных.-Не падайте, взлетайте и парите над судьбой!Она подобно, женщине - неуверенных боится.-Возвыстесь над земною своею суетотой,-И поднимитесь над жизнью подобно птице!

 О, прекрасная даль, поглотившая небо, Облака, как к любимой, прижались к земле, Где ты и я под простой, да не скошенной крышей Ищем друг в друге тепло. 

 Если душа гипертрофирована, то человек всё время живет на эмоциях, в фантазиях, летает в облаках и может упасть и разбиться. Инстинкт самосохранения отсутствует. Такие люди очень часто бывают на грани душевной болезни или уже больными. А если гипертрофирован разум, и жизнь строится на холодном расчете, уничтожается душа, угнетается дух. Человек становится подобием компьютера, или счетной машинки, без души без воображения, без любви. 

У всех нас своя роль в истории. Моя — облако.

Иначе что здесь делать, на этом свете? Что здесь делают все эти люди с потухшими глазами? Зачем плывут по небу белые облака и расцветает сирень? Зачем легкий ветерок приносит запах моря и магнолий? Зачем шьют белые платья из шелка и зачем звонят колокола? Есть тысячи, миллионы «зачем», на которые никогда не будет ответа, если перестать принимать жизнь как чудный, драгоценный подарок, как праздник, как весеннюю песню сердца...

День выдался спокойным… Изредка какой-нибудь случайный пассажир. В промежутках я учился разгонять облака.

В воздухе чувствовалась весна. В небе порхали облака, белые, резвые, какими они бывают только в мае и июне, когда, беспечные, юные, они мчатся, играя, по синей дороге, то прячутся за высокие горы, то обнимаются и убегают, то сжимаются в платочек, то разрываются на полоски и, наконец, дурачась, нахлобучивают белые шапки на вершины гор.