Цитаты про жизнь и смерть

Блуждающий странникя пришел в этот мир для покояя пришел чтобы тут умерькак волна с шаловливым прибоейя сей жизни не в силах терпетья скитался по разным лачугами мой путь был особо тернисти стрела посылаема лукомчтоб свершить моей смерти каприз я не знаю где мне оставаться и как долго плутать по землемне судьба не давала смеятьсяа давала гореть лишь в огне

Когда они любили друг друга - то жадно и просто, то неспешно и изощренно, - всем существом Фандорина овладевало пронзительное, непередаваемое словами ощущение, что СМЕРТЬ ЕСТЬ. Он всегда, с раннего детства твердо знал, что жизнь тела невозможна без жизни души - этому учила вера, об этом было написано в множестве прекрасных книг. Но теперь, на двадцать третьем году от рождения, под падающей с неба луной, ему вдруг открылось, что верно и обратное: душа без тела тоже жить не станет.

С годами человек многое теряет, но это жизнь, и ты понимаешь это — когда теряешь. Ты понимаешь, что жизнь это такая игра, где важен каждый дюйм. Опоздал, сделал на шаг больше, на шаг меньше, и отдал этот дюйм. Мы будем драться за каждый дюйм! Потому что, мы знаем, сумма этих дюймов и есть разница между победой и поражением, между жизнью и смертью! В драке побеждает тот, кто готов отдать жизнь за этот дюйм! И я готов драться и умереть за этот дюйм, потому что это и есть жизнь!

Храбрецы былых времен были по большей части забияками. Склонные мгновенно приходить в ярость и набрасываться на каждого встречного, они были храбры и полны жизни. Когда я усомнился в этом и обратился за разъяснениями к Цунэтомо, он сказал: «Понятно, что, поскольку у них была сильная жизненная энергия, они обычно были грубы и приходили в неистовство. В наши дни жизненная сила людей ослабла, и поэтому такие задиры встречаются редко. Жизненная сила уменьшилась, но характер человека улучшился. И в то же время отвага — это нечто иное.

 Долго решиться на смерть… уйти из жизни — быстро. 

 Она думала, что умрёт, и ей было всё равно. Зверь боролся не на жизнь, а на смерть, и она хотела, что бы он победил. 

Волки мы — хороша наша волчая жизнь, Вы собаки — и смерть вам собачья!

— Прекрасный вечер, Мэри, — сказал он. — Последний для меня. — Не говорите так, дорогая. — Отчего же? Мне надоело жить, Ральф, с меня хватит. — Недобрые глаза ее смотрели насмешливо. — Вы что, не верите? Вот уже семьдесят лет с лишком я делаю только то, что хочу, и тогда, когда хочу, и если смерть воображает, будто в ее воле назначить мой последний час, она сильно ошибается. Я умру, когда сама захочу, и это никакое не самоубийство. Наша воля к жизни — вот что нас здесь держит, Ральф; а если всерьез хочешь с этим покончить, ничего нет проще. Мне надоело, и я хочу с этим покончить.

Человек может ни во что не верить, но где-то в глубине души у него все-таки теплится ощущение, что смерть – это не конец. Жизнь – только глава в бесконечно длинной книге…

Когда ты рождаешься, поют песни, но не читают молитвы, когда ты умираешь, читают молитвы, но не поют песни. Это потому, что песня твоего рождения принадлежит к молитве твоей смерти. Вот на сколько коротка жизнь.

Насколько мне подсказывает опыт, эмоции не могут быть выражены одним словом. Я не верю в слова «радость», «печаль» или «сожаление»... Я бы хотел иметь в своем распоряжении сложные гибриды, длинные немецкие конструкции типа «ощущение счастья, сопутствующего катастрофе» или «разочарование от занятия любовью с собственной фантазией». Тогда я показал бы, как «страх смерти, вызываемый стареющими членами семьи» связан с «ненавистью к зеркалам, возникающей в среднем возрасте».

Жизнь после смерти? Разве что с доплатой.

Мудрец под конец жизни понимает, что смерть страшна только со стороны, для близких людей, но для себя смерти нет, и сам человек в себе как родится бессмертным, так и уходит от нас…

По старой привычке ей захотелось для успокоения прогуляться по кладбищу. Ближайшим было Монпарнасское кладбище. Оно всё состояло из хрупких домишек — миниатюрных часовенок, возведённых над каждой могилой. Сабина понять не могла, почему мёртвым хочется иметь над собой эту имитацию дворцов. Кладбище, по сути, было тщеславием, обращенным в камень. Вместо того чтобы после смерти стать разумнее, его обитатели оказывались ещё более безрассудными, чем при жизни. На памятниках они демонстрировали свою значимость.