Приличные цитаты про людей без пошлости для парней

Как-то в магазине Мальчик случайно толкнул одну старушку. – Извините, – сказал он. – Ах ты, негодник! – закричала старушка и замахнулась на него тростью. Мальчик так удивился, что даже не смог испугаться или обидеться. Ему казалось, что все старые люди – очень добрые и всегда готовы дружить. Как Бабушка с восьмого этажа или Старичок в потертом пальто. – Есть такие особы, – объяснила Ступенная Бабушка, – которые всегда чувствуют себя не на своем месте. Не в своем доме, или городе, или даже теле.

цвет ночейнарисуй мне, пожалуйста, осень,без людей, без дорОг и машин,там где я одиночество бросил,за сплошною преградой морщин.цвет ночей поменяет законыцвет любви разрисует стихи,как же хочется выяснить, кто мы,и за что нам чужие грехи.я люблю тебя, слышишь? останься,я к тебе пододвину плечообними меня, кружимся в танце,над одною всего лишь свечой.нет судьбы той, что мы сотворили,и мечты, что запущена в явь.....знаешь, Боже, мы тоже любиликак одежду, уныние, сняв.нету места иным предрассудкам, а стихи- это в прошлое ложь.ненавижу дорог не попутных,из-за них ничего не вернёшь.......

Земля, говорит мистер Уиттиер, это просто большая машина. Огромный завод. Фабрика. Вот он – великий ответ. Самая главная правда.Представьте себе полировочный барабан, который крутится без остановки, 24 часа в сутки, семь дней в неделю. Внутри – вода, камни и гравий. И он это все перемалывает. Крутится, крутится. Полирует самые обыкновенные камни, превращая их в драгоценности. Вот что такое Земля. Почему она вертится. А мы – эти камни. И все, что с нами случается – все драматические события, боль и радость, война и болезни, победы и обиды, – это просто вода и песок, которые нас разрушают.

— Сынок, почему люди хотят ударить нас своими машинами? — Это потому, что они несчастливы, мама, а несчастным людям нравится портить вещи.

Практически всем людям вид горящей машины очень приятен, в особенности если это дорогая машина. Помимо того, что каждому почти человеку присуща некоторая генетическая пиромания, вид горящей машины греет также чувство социальной справедливости, потому что понятно же, что на честно заработанные деньги такой машины не купишь. Вообще нашему правительству следовало бы тайно закупить сотню-другую бракованных мерседесов и жечь их время от времени на улицах и площадях – это очень поднимало бы настроение в обществе.

Он работал в лагерях уже пять сезонов подряд и слышал немалое количество историй о привидениях, которыми, якобы, кишмя кишат такого типа места. Большинство из них было вольным пересказом одной, ставшей уже классической, истории. Истории о «Сумасшедшем с крюком». Существовал, мол, какой-то маньяк, поубивавший порядочное количество людей. И вот он был заключен для лечения в какую-то психушку, которая — «так уж случилось» — находится неподалеку от одного из лагерей. Так вот: этот убийца потерял когда-то руку и вместо нее у него был стальной крюк. Его руку так никто и не мог найти.

Мы вместе...Холодно, зябко: обычный февраль.Улицы, скверы, проспекты, машины.День убегающий - вечер укралИ обозначил всё цветом мышиным.Люди бредущие, в мыслях с собой,Взглядом скользящим проводят случайно.Каждый прохожий немного изгой:Может позвать, напоить его чаем?Слово волшебное тихо сказать,Чтоб распахнулся, улыбкой играя.И удивился: весна, белый сад,Солнце слепящее, небо без края!Вместе не страшно: сражаться, летать, Падать и плакать, поднявшись, смеяться, Даже по лестнице двигаться в ад, Как ни печально. Но мы уже братья!

Машины должны работать. Люди должны думать.

Когда-то давно люди понадеялись на машины, думая, что с их помощью смогут сделаться свободными. Но вместо этого машины помогли меньшинству поработить большинство.

 Я уверен, что вы все кого-то себе нашли. Вы даже можете себе думать, что у вас любовь. Но не обманывайте себя. Мы все только разыгрываем сцены, которые видели в кино. И единственное отличие в том, что наши истории с несчастливым концом. Когда реальные люди прогуливаются, наблюдая закат, не играет никакой музыки, не идут титры. И эти люди просто доходят до конца пляжа, чтобы поругаться и вернуться в машину. И это удручает. 

Нет рассудительных людей в семнадцать лет! Июнь. Вечерний час. В стаканах лимонады. Шумливые кафе. Кричаще-яркий свет. Вы направляетесь под липы эспланады. Они теперь в цвету и запахом томят. Вам хочется дремать блаженно и лениво. Прохладный ветерок доносит аромат И виноградных лоз, и мюнхенского пива. Вы замечаете сквозь ветку над собой Обрывок голубой тряпицы с неумело Приколотой к нему мизерною звездой, Дрожащей, маленькой и совершенно белой. Июнь! Семнадцать лет! Сильнее крепких вин Пьянит такая ночь...

— Черт, откуда у них столько денег? – привычно дивился Саша на дорогие машины, из которых выходили молодые люди в хорошей одежде. – Одна эта машина стоит столько, сколько мать моя не заработает за сто сорок лет. Она что, плохо работает?.. Или я опять задаю глупые вопросы?

Сюрпри-из!В отпуск едешь. Один. Ну, так надо...Отдохнуть от всего. И от всех (?)Понимаю. Давай... Даже рада...И, сквозь слезы, наиграный смех...Ты ушел. И забрал будто силы...Вдруг - решилась. По лестнице - вниз!На такси. Ты - мой лучший, мой милый!Обниму на прощанье. Сюрпри-из!...Отыскала его... отыскала...В толчее средь людей и машин!Только небо - на землю упало.Мой единственный был... не один...Смутно помню, что стихли все звуки...Что "поплыл" и "растаял" вокзал.Онемели и губы, и руки,И, до боли, сухие глаза...В сентябре, на открытом перронеБыл за миг прожит день...

 [Читает на зеркале слово Fuck You] Да иди ты тоже к черту, и тебя и меня к черту. К черту весь этот город и всех, кто в нем живет. К черту этих всех продавцов авторучек, что вечно снуют между машинами и улыбаются за моей спиной. К черту этих мойщиков окон, этих грязных, что пачкают машину, идите к чертовой бабушке, найдите нормальную работу. К черту индусов, что вышивают по улицам в замызганных тачках, насквозь провонявшимися соусом карри, который преследует тебя целый день. К черту террористов в драных спортивках, чтобы все ОБОСРАЛИСЬ!