Приличные цитаты про любовь к сестре

Айя смотрела, как Анита аккуратно раскладывала шарики по коробкам: в одну положила только синие шарики, в другую только зеленые, в третью только красные. Все желтые шарики остались в большой коробке. Анита минутку полюбовалась своим творением. Позвала маму и сестру, показала им пальчиком на результат своего труда. — Умница, — улыбнулась Вероника. – Вот это красный цвет. Это зеленый. А это желтый. А вот это какой? — Сиий, — заулыбалась Анита. — Правильно, молодец, это синий. Анита снова высыпала все шарики в коробку, перемешала ручками и принялась раскладывать.

 Ты так устал видеть ее Опостылевший взгляд в душу, Не знал, как это лицо Заставить выйти наружу. Мятущийся взор, неясный укор - Что ждет нас завтра? Любовь палача, удар сплеча… Это карма… О, да, она хороша, Но не настолько, чтобы быть первой! О, да, она как сестра, Но чувства не будут верны… О, да, Боже, воля твоя, Не дай влюбиться… О, да, избегая тебя, Я буду молиться. 

Припомним все! Семнадцать лет. В руках — в сафьяне — Блок. В кудрях у яблонь лунный свет, Озерный ветерок. Любовь, экзамены, апрель И наш последний бал, Где в вальсе плыл, кружа метель, Белоколонный зал. Припомним взморье, дюны, бор, Невы свинцовый скат, Университетский коридор, Куда упал закат. Здесь юность кончилась, и вот Ударила война. Мир вовлечен в водоворот, Вскипающий до дна. В грозе и буре рухнул век, Насилья ночь кляня. Родился новый человек Из пепла и огня. Ты в эти дни была сестрой, С косынкой до бровей, И ты склонялась надо мной, Быть может, всех родней.

Ревность и любовь идут по жизни порой. Как сёстры — близнецы, но ревность в отличие от любви деструктивна.

Привязанность, возможно, и не любовь, но по крайности двоюродная сестра таковой.

— Он сказал одной из них: «Если будешь шуметь, я убью твою сестру, а не тебя». То же самое он сказал другой. Понимаешь? — Да, — прошептал я. — Он убил их любовью, — объяснил Джон — Их любовью друг к другу. Теперь-то ты понимаешь, как все было? Я кивнул, не в силах вымолвить ни слова. — И вот так каждый день, — сказал он, — по всему миру.

Но я играю эту роль, Как две сестры — любовь и боль Живут во мне необъяснимо. Тебе и небо по плечу, А я свободы не хочу. Не оставляй меня, любимый.

 Только горький опыт: любовь — опасное заблуждение, а ее сестра, надежда, — обманчивая химера. 

Люблю зубных врачей за их любовь к искусству, за широкий горизонт, за идейную терпимость. Люблю, грешный человек, жужжание бормашины — этой бедной земной сестры аэроплана, — тоже сверлящего борчиком лазурь.

Сердца томная забота, Безымянная печаль! Я невольно жду чего-то, Мне чего-то смутно жаль. Не хочу и не умею Я развлечь свою хандру: Я хандру свою лелею, Как любви своей сестру. Дети тайны и смиренья, Гости сердца моего Остаются без призренья И не просят ничего. Жертвы милого недуга, Им знакомого давно, Берегут они друг друга И горюют заодно. Их никто не приголубит, Их ничто не исцелит... Поглядишь: хандра все любит, А любовь всегда хандрит.

 — Спрашивать, что такое любовь, не имеет никакого смысла, моя дорогая сестра, — сказала Лора. — Ты либо испытала любовь, либо не испытала. Любовь — это любовь, и ничего больше о ней не скажешь. Это крылья, которые бьются в моей груди и толкают меня к поступкам, кажущимся тебе безрассудными.