Цитаты про лагерь без пошлости

При попадании в лагерь все менялось. С концом неопределенности приходила неопределенность конца.

Таис почувствовала, что вернулась домой. Огромный шумный лагерь давно стал ее родным городом, а его обитатели — ее родным племенем. Она с удивлением отметила про себя, что уже несколько лет не тоскует и почти не вспоминает об Афинах. А как важны и дороги были для нее эти воспоминания раньше, ведь в Афинах она видела свои корни и свой отчий дом. Оказывается, она незаметно распрощалась со своим афинским прошлым и, видимо, никогда не вернется в город юности, как в свое вчера.

РоссияЭх, Россия - большой корабль держит курс на полный развал!И чем дальше и сильнее - тем нам выбраться труднее…Там, где раньше было пастбище- Теперь стройка, или кладбище,Меньше леса, меньше стало морей…Где колхозы - там солдаты строят дачи генералам,Их оружие - лопаты, их приказ - не делать мало!Что же осталось от Ленина кроме бюстов и глупых плакатов?Красные лозунги нынче не в моде, но в семье - не без урода,И вновь мы подпеваем снова и снова:Россия! Ты ли это?Россия! Где твоя вера?Россия! Лужи крови!Россия!

Письмо брату (на КОД)Привет, брателло, шлю тебе маляву,Намедни тут откинулся пацан,Ты в теме – погоняло – Басурман,Спалился, помнишь, на ментов подставе?На киче всё ништяк, я тут в фаворе,Приличный хавчик, сауна, спортзал –Подарок от подельников -"кидал",Короче, настроение в мажоре.Но всё ж таки на сердце неспокойно,Ты напиши, как там старушка мать,Вся жизнь моя – залёты да тюрьма,Поди всё молится за сына под иконой?А помнишь, как ходили на рыбалку?Из старой двери замутили плот?Потом случился кипеш...

Перси, ты ушел из лагеря, ты нарушил мой приказ, а значит ты — мой лучший ученик. Можно обучиться всему на свете, но главное — уметь следовать интуиции, а это не так просто.

Я сыт по горло вашей манной кашей, Я знаю точно — Дед Мороза нет! Вы не заметили, а дети стали старше... Сатрапы! Купите мне велосипед! Не заглушить вам крик мой в магазине! Не перекрыть свободе кислород! Купите мне велосипед! Купите! Мороженым мне не заткнёте рот! Не запугаете меня Бабаем, Не страшен мне ваш глупый Бармалей, Поскольку я познал кошмар похуже — Кошмар советских пионерских лагерей! Вы столько раз ссылали меня в угол, Давили все восстания ремнем, Но тем не менее, конструктор был мне куплен, И до велосипеда доживём!

Каждый из нас был раньше «кем-то» или, во всяком случае, считал так. Здесь же с ним обращались так, будто он — буквально «никто». (Ясно, что лагерная ситуация не могла поколебать чувства собственного достоинства тех, у кого оно имело духовную основу, но многие ли в лагере, да и многие ли вообще обладают столь прочной духовностью?)

Он работал в лагерях уже пять сезонов подряд и слышал немалое количество историй о привидениях, которыми, якобы, кишмя кишат такого типа места. Большинство из них было вольным пересказом одной, ставшей уже классической, истории. Истории о «Сумасшедшем с крюком». Существовал, мол, какой-то маньяк, поубивавший порядочное количество людей. И вот он был заключен для лечения в какую-то психушку, которая — «так уж случилось» — находится неподалеку от одного из лагерей. Так вот: этот убийца потерял когда-то руку и вместо нее у него был стальной крюк. Его руку так никто и не мог найти.

Настоящий воин должен уметь и готовить, и стирать, и сутками обходиться без еды и сна. Одно дело — в охотку помахать мечом на тренировке, вымыть руки и пойти в сад нюхать цветочки, мечтая о военной карьере, и совсем другое — возвращаться в лагерь после многочасовой резни, когда в одном плече у тебя торчит стрела, на другом висит смертельно раненный товарищ, и никто не ждёт тебя у костра с миской похлёбки и чистым бельём, а на рассвете надо снова идти в бой.

Такова уж природа человека, что, оказавшись между двумя лагерями, двумя идеями, спорящими, быть или не быть, он не может устоять перед соблазном примкнуть к той или другой стороне, признать одну правой, а другую неправой, обвинить одну и воздать хвалу другой.

9 мая9 мая.Вся Россия отмечаетЭтот славный, майский день.Тех героев воспевает-Кто прогнал фашизма тень.Помним, как народ отчизны,В те года большой беды,Перенес все катаклизмыИ сомкнул свои ряды.Заплатил большую ценуЗа свободу всех людей-Голод перенес, измену,Глупость собственных вождей.Всей державой шли к победе-Кто на фронте, кто в тылу.И в предсмертном, тяжком бредеВсе ж молились за страну.Не сломили все невзгоды-Пытки, ужас лагерей.И в любой прогноз погодыК цели шли святой своей.Сколько их героев славныхПотеряла Мать – страна-Смелых, гордых, безымянных-Чьи святые имена.Их все меньше оста

Почему же шли на смерть, хотя ясно понимали ее неизбежность? Почему же шли, хотя и не хотели? Шли, не просто страшась смерти, а охваченные ужасом, и все же шли! Раздумывать и обосновывать свои поступки тогда не приходилось. Было не до того. Просто вставали и шли, потому что НАДО! Вежливо выслушивали напутствие политруков — малограмотное переложение дубовых и пустых газетных передовиц — и шли. Вовсе не воодушевленные какими-то идеями или лозунгами, а потому, что НАДО. Так, видимо, ходили умирать и предки наши на Куликовом поле либо под Бородином.

 В детстве, в лагере для скаутов я никак не мог научиться завязывать узлы. Все говорили, что у меня пальцы не те. Смотри, какие у меня теперь ловкие пальцы. Хочешь, я расскажу тебе про один из самых лучших дней в моей жизни? Это было в том же лагере. Я случайно описался, но мне не разрешили выйти из комнаты. Парень не пускал меня. Он издевался надо мной. А я взял и назвал его дебилом. Я выругался на него и послал его ко всем чертям. И все тут же замолчали, потому что я сказал нехорошее слово, а потом начали смеяться.

 Сажать меня в тюрьму — это лишнее. Наши законы и бюрократизм и так превратили весь мир в чистый и безопасный исправительно-трудовой лагерь.