— Я преклоняюсь перед красотой. В мире нет ничего ценнее её. Я говорю не только о внешности, есть и красивые виды спорта. Красота есть и в манерах, речи и в душе. Наш мир состоит их двух половинок: прекрасной и уродливой. — Вот беда. Боюсь, я попадаю в уродливую половину! Как же мне быть? — Может, вам умереть?!
Устранить недостатки внешности можно правильно подобранной одеждой и косметикой, недостаток ума компенсируется книгами и образованием, но если пусто в душе – тут вряд ли чем-то поможешь…
Физической красотой обладают и звери, может быть, даже в большей степени, чем люди, но души, живущей в людях, звери не имеют, а разве жизнь дана нам не затем, чтобы мы обладали богатой душой, даже если при этом страдает наша внешность?…
Нет-нет, по внешности меня судить не нужно, И я совсем не то, чем я кажусь наружно. Все думают, что я – безгрешная душа, А правда то, что я не стою ни гроша.
Что парням нравится в девушках? Конечно же, лицо в первую очередь. Потом ноги. Затем, наверное, грудь. Я ничего не забыл? Все люди судят по внешности. И девушки не исключение. Кого интересует то, что скрыто? Например, душа... Их интересует лишь моя внешность.
— Ах, Гастингс, Гастингс, ну что вам стоит сделать пробор не сбоку, а посередине. Насколько симметричнее стала бы ваша внешность. А усы! Если они вам так уж необходимы, почему вам не завести себе настоящие, красивые усы вроде моих. Ужаснувшись в душе, я твердой рукой взял у него записку и вышел.
Нет-нет, по внешности меня судить не нужно, И я совсем не то, чем я кажусь наружно. Все думают, что я – безгрешная душа, А правда то, что я не стою ни гроша.
Когда Ямамото Китидзаэмону было пять лет, его отец Дзинэмон приказал ему зарубить собаку, а в возрасте пятнадцати лет его заставили казнить преступника. Раньше всем молодым людям, по достижении четырнадцати или пятнадцати лет, обязательно приказывали участвовать в казни. Когда господин Кацусигэ был молод, господин Наосигэ приказал ему практиковаться в умерщвлении с помощью меча. Говорят, что тогда ему пришлось отсечь головы более чем десяти преступникам подряд.
Физической красотой обладают и звери, может быть, даже в большей степени, чем люди, но души, живущей в людях, звери не имеют, а разве жизнь дана нам не затем, чтобы мы обладали богатой душой, даже если при этом страдает наша внешность?
Я смирился с моей физиономией лишь после того, как на экраны вышел один из самых известных моих фильмов «Бассейн». Мне было тридцать три. Тогда я неожиданно понял: возраст Христа, душа самурая и внешность героя-любовника - вот в чём моё противоречие и в то же время актёрский козырь.
— Я преклоняюсь перед красотой. В мире нет ничего ценнее её. Я говорю не только о внешности, есть и красивые виды спорта. Красота есть и в манерах, речи и в душе. Наш мир состоит их двух половинок: прекрасной и уродливой. — Вот беда. Боюсь, я попадаю в уродливую половину! Как же мне быть? — Может, вам умереть?!
Моя душа чудовищно-ревнива: она бы не вынесла меня красавицей. Говорить о внешности в моих случаях — неразумно: дело так явно, и настолько — не в ней! — Как она Вам нравится внешне? — А хочет ли она внешне нравиться? Да я просто права на это не даю, — на такую оценку! Я — я: и волосы — я, и мужская рука моя с квадратными пальцами — я, и горбатый нос мой — я. И, точнее: ни волосы не я, ни рука, ни нос: я — я: незримое. Чтите оболочку, осчастливленную дыханием Бога. И идите: любить — другие тела!
— Какие качества выше всего цените в мужчине? — Всё вместе — внешность, манеру держаться, говорить, магнетизм. Верю в родство душ и необъяснимое взаимопритяжение. — Вам такие мужчины часто встречались? — Совсем нет — максимум трое, которые волновали кровь, будоражили воображение и всё остальное [смеется]. Подобная алхимия — вещь исключительная.
Вы юны, принц, и вашей чистоте В коварство мира не проникнуть взглядом. По внешности о людях судит юность, Но внешность согласуется с душой — Свидетель Бог — лишь очень, очень редко.
— Отлично. Я беспокоюсь о своей внешности. А ты только и думаешь, как меня раскормить. — Это пища для души. — Конечно, если я превращусь в дирижабль, никто не обратит внимания на мои волосы. — Очень романтично. Моя подруга в образе дирижабля плывет по ночному небу в поисках пары горячих булочек? Нет, скажу я тебе. Она ищет в воздушных сферах хорошего парикмахера.
Аристотель говорил: — С того момента, как жизненная сила души нашла свое отражение в теле, душа и тело сроднились между собой. Они взаимно влияют друг на друга. Особенно влияет душа на тело в минуты гнева, страсти, печали. Те чувства, которые утаивает душа, тело выражает открыто. А наблюдая за телодвижениями и выражением лица, мы можем проследить за душевными переживаниями. В этом и заключается искусство физиономистов. В их распоряжении имеются признаки троякого рода: 1. Можно наблюдать некоторое сходство и сравнивать человеческую внешность с внешностью животных.
Вначале мы любим внешность, она привлекает глаза. Вслед — взаимность и слова, к ним расположена душа. Ну а дальше, дружба или вражда. И только взаимное служение создает уважение на века.
Я смирился с моей физиономией лишь после того, как на экраны вышел один из самых известных моих фильмов «Бассейн». Мне было тридцать три. Тогда я неожиданно понял: возраст Христа, душа самурая и внешность героя-любовника — вот в чём моё противоречие и в то же время актёрский козырь.
Но дело в том, что забота о своей внешности — это разновидность самолюбия, которое не чуждо даже разумнейшим из людей. Оно инстинктивно держится в душе человека настолько крепко, что не только солдат, идущий почти на верную гибель, но даже осужденный на смерть преступник старается привести себя в порядок и принять надлежащий вид.
— Я преклоняюсь перед красотой. В мире нет ничего ценнее её. Я говорю не только о внешности, есть и красивые виды спорта. Красота есть и в манерах, речи и в душе. Наш мир состоит их двух половинок: прекрасной и уродливой. — Вот беда. Боюсь, я попадаю в уродливую половину! Как же мне быть? — Может, вам умереть?!
Это правда, что моя внешность странная, Но обвиняя меня, вы обвиняете Бога; Если бы мог я родиться снова Я бы не подверг вас такому уродству. Если я мог бы объять всю Землю, Или охватить океан со всеми реками, Я мог бы быть оценён по Душе, По уму нормального Человека.
