Цитаты про пустыню без пошлости

Что бы дойти до оазиса надо идти по пустыне

 В пустыне очень много вещей гораздо более ценных, чем деньги 

Отнятая у меня, ночами Плакавшая обо мне, в нестрогом Чёрном платье, с детскими плечами, Лучший дар, не возвращённый Богом, Заклинаю прошлым, настоящим, Крепче спи, не всхлипывай спросонок, Не следи за мной зрачком косящим, Ангел, оленёнок, соколёнок. Из камней Шумера, из пустыни Аравийской, из какого круга Памяти — в сиянии гордыни Горло мне захлестываешь туго? Я не знаю, где твоя держава, И не знаю, как сложить заклятье, Чтобы снова потерять мне право На твоё дыханье, руки, платье.

 Смириться с тем, что жизнь — это великая пустыня, значит, подойти к самому краю бытия. 

— Я сам себе придумал путь, Расставил маяки - Иду по узкой пустыне В толпе людской. И всё пытаюсь обмануть Течение быстрой реки, Пока мой след не простынет, Не ходи за мной... — Ты идёшь по воде, Зная как, зная где, А я следом по дну. Я тону...

Знаешь, от чего хороша пустыня? Где-то в ней скрываются родники.

Всегда и повсюду исполнено печали сердце человека. В пустыне угрожают ему лев и скорпион, в пещерах — дракон, между цветами — ядовитая змея. При свете солнца жадный сосед замышляет, как бы отнять у него землю, ночью коварный вор нащупывает дверь в его кладовую. В детстве он беспомощен, в старости бессилен, в цвете лет окружен опасностями, как кит водною бездной.

Я живу в ожидании чуда, как маузер в кобуре. Словно я паук в паутине, Словно дерево в пустыне, Словно черная лиса в норе.

Некоторые люди ведут, а некоторые идут следом. И когда ты не можешь вести и не хочешь следовать, ты умрёшь в пустыне в одиночестве.

Беспечная принцессаВ твоих глазах разлита вечностьИ обнимает небесаА я любил и в бесконечностьЯ расправлял оба крылаОстыли губы и не слышатИ страсть в них больше не вдохнутьМоя беспечная принцессаУходит в неизвестный путьИщу тебя за поворотомВ пустынных стенах давит грудьТьма наполняет ночи стономТы где- то Там, мне не уснутьВозьми меня мой ангел смертиЯ встречи ждал всю вечность летПовисли руки словно плетиЯ исполняю свой обетЯ кану в вечность за тобойСтартуя с финишной чертыИ пораженные стрелойДожди оплачут все грехи

Всмотритесь внимательней, чтобы непременно узнать это место, если когда-нибудь вы попадете в Африку, в пустыню. Если вам случится тут проезжать, заклинаю вас, не спешите, помедлите немного под этой звездой! И если к вам подойдет маленький мальчик с золотыми волосами, если он будет звонко смеяться и ничего не ответит на ваши вопросы, вы, уж конечно, догадаетесь, кто он такой. Тогда — очень прошу вас! — не забудьте утешить меня в моей печали, скорей напишите мне, что он вернулся…

Гром, хохот, песни слышались тише и тише. Смычок умирал, слабея и теряя неясные звуки в пустоте воздуха. Еще слышалось где-то топанье, что-то похожее на ропот отдаленного моря, и скоро все стало пусто и глухо. Не так ли и радость, прекрасная и непостоянная гостья, улетает от нас, и напрасно одинокий звук думает выразить веселье? В собственном эхе слышит уже он грусть и пустыню и димо внемлет ему. Не так ли резвые други бурной и вольной юности, поодиночке, один за другим, теряются по свету и оставляют, наконец, одного старинного брата их? Скучно оставленному!

В конце концов, все религии по сути метафоры: Господь – это мечта, надежда, женщина, насмешник, отец, город, дом с тысячью комнат, часовщик, оставивший в пустыне бесценный хронометр, некто, кто вас любит, даже, быть может – вопреки всем доказательствам, – небожитель, чья единственная забота сделать так, чтобы ваша футбольная команда, армия, бизнес или брак преуспели, процветали и взяли вверх над любым противником.

 Лев не принимает на себя повадок голубя, он громко заявляет о своей свирепости. Змея, как ни скрытны ее движения, выказывает свои намерения шипением. Вой голодного волка слышен издалека, пугая торопящегося путника среди снежной пустыни. Но человек более злостный, чем лев, более вероломный, чем змея, более алчный, чем волк — он пожимает руку своего ближнего под видом дружбы, а за спиной мешает его с грязью. Под улыбающимся лицом он прячет фальшивое и эгоистичное сердце, кидая свою ничтожную насмешку на загадку мира, он ропщет на Бога. О, Небо!