Эротические добрые цитаты про лицо

 Когда я слышу, как какая-нибудь знаменитость говорит: Дорога к успеху была без наркотиков, бла-бла-бла, мне хочется спросить: Эй, они помогали тебе выживать, разве нет? Если бы вы не употребляли их, то, может, и не создали бы своих творений… Я бы хотел показать людям, что можно пережить это и не возвращаться к подобным вещам. Я больше не бегу от реальности с помощью наркотиков и секса, потому что достиг такой точки, где уже не могу бежать. Некуда бежать. Я смотрю своей жизни прямо в лицо. 

Вначале, по малолетству, в голове роится только одна мысль: кого бы, кого бы?!! Потом мы слегка взрослеем, у нас появляется юношеское эстетство, и хочется уже чего-нибудь эдакого. Например, девственной чистоты. И ты изучаешь именно эту горную породу. Проходит какое-то время, появляется цинизм, и тянет на проституток, олицетворяющих мегаполисную грязь. С теми приятней, зато с этими гораздо проще! Не надо кривляться, уговаривать, они вынуждены принимать нас такими, какие мы есть… Потом приходит осознание того, что вообще не интересен секс как таковой, а хочется любви: чистой и светлой.

— Детали очень важны. Потому что есть разница — заняться сексом один раз или заняться сексом десять раз... [видит лицо Карли] Да ладно!? Неужели, больше раз? — Копаться в этом — плохая идея. Ладно, хорошо, навскидку — пятьдесят. — Пятьдесят измен!? — Тише! — Пятьдесят измен!? — Зачем же так кричать? — Вы трахались с моим мужем пятьдесят раз!? У вас что, нет работы? Или хобби?

 Но это только еретики-"либералы" отождествляют военных с подлинным зло, считая его безраздельной вотчиной лейтенантов или генералов, тогда как военные часто способны творить вторичное зло — агрессивное, романтическое, мелодраматичное, увлекательное, доводящее до оргазма. Подлинное же зло, зло Аушвица, от которого захватывает дух, — зло мрачное, однообразное, унылое, неприкрытое — осуществлялось почти исключительно гражданскими лицами. В качестве примечания следует только добавить, что величайший в истории ликвидатор евреев, тупоголовый Генрих Миллер, был фермером, разводившим цыплят. 

Во время сэппуку некоего человека, когда кайсяку отсек ему голову, остался висеть маленький кусочек кожи, и голова оказалась не полностью отделена от тела. Официальный наблюдатель сказал: «Немного осталось». Кайсяку разозлился, ухватился за голову и, полностью отделив ее от тела ударом меча, поднял ее на уровень глаз и сказал: «Посмотри!» Говорят, что это было довольно страшное зрелище. Это рассказал господин Сукээмон. В прошлые времена бывали случаи, когда голова отлетала в сторону.

 …. — Существует только то, что я могу потрогать руками. Все остальное — призраки, галлюцинации, иллюзии, называй как хочешь. Вся эта сентиментальная, истерическая чушь придумана некрасивыми, неудовлетворенными, закомплексованными, бедными, инфантильными, истеричными, короче — слабыми людьми. Зачем она? К чему? Какая от нее польза? Сегодня я с тобой, и может быть буду еще месяца четыре, при условии что ты будешь достаточно интересна и сможешь разнообразить наш секс, но потом ты надоешь мне, а я тебе.

Осень похожа на изысканную болезнь: сначала ты любуешься сменой красок, хватаешь руками листопады, но уже начинаешь чувствовать какую-то нездешнюю печаль и проникаешься тихой нежностью к любимым и близким, словно бы завтра с последним упавшим на асфальт листом исчезнут и они. Но время идёт и поэтический флер спадает с осени, обнажая голые деревья, холод, пасмурную слякоть и первый мокрый снег, быстро превращающийся в грязь под ногами простуженных людей с угрюмыми лицами.

Вначале, по малолетству, в голове роится только одна мысль: кого бы, кого бы?!! Потом мы слегка взрослеем, у нас появляется юношеское эстетство, и хочется уже чего-нибудь эдакого. Например, девственной чистоты. И ты изучаешь именно эту горную породу. Проходит какое-то время, появляется цинизм, и тянет на проституток, олицетворяющих мегаполисную грязь. С теми приятней, зато с этими гораздо проще! Не надо кривляться, уговаривать, они вынуждены принимать нас такими, какие мы есть… Потом приходит осознание того, что вообще не интересен секс как таковой, а хочется любви: чистой и светлой.

 Мое тело выглядит на тридцать, а лицо — на пятьдесят. Но не ходить же мне теперь по улицам голым, чтобы выглядеть моложе. 

— Помните… — повторил он, и от звука его голоса, словно по волшебству, рухнули голые стены конторы и все эти годы куда-то ушли, и они, Скарлетт и Эшли, снова ехали верхом по сельским проселкам той далекой, давно минувшей весной. Он все говорил и крепче сжимал ее руку, и в голосе его звучала грусть и колдовские чары старых, полузабытых песен.

 Знакомства… Встречи… Секс… А что потом?Потом… Вы возвращаетесь в свой дом…Невинное лицо… Пакет с едой…И мило шепчете единственной : Я ТВОЙ!Она же Вам и ужин, и постель,И нежное ждала я целый день,И тапочки с газетой, и футбол,И всяко-разно мечет Вам на стол…Щебечет что-то… Вдруг звонок простой -Вам СМС пришел. И Вы, босой, 

Голая правда своей наготы не стесняется. А тычет всем в лица своими прелестями, как проститутка предпенсионного возраста.

Святая ночь на небосклон взошла...Святая ночь на небосклон взошла,И день отрадный, день любезный,Как золотой покров, она свила,Покров, накинутый над бездной.И, как виденье, внешний мир ушел...И человек, как сирота бездомный,Стоит теперь и немощен и гол,Лицом к лицу пред пропастью темной.На самого себя покинут он -Упразднен ум, и мысль осиротела -В душе своей, как в бездне, погружен,И нет извне опоры, ни предела...И чудится давно минувшим сномЕму теперь всё светлое, живое...И в чуждом, неразгаданном ночномОн узнает наследье родовое.

— Но это видео, где я дрочу… — Мне обязательно знать подробности? — Я там такие рожи корчил, что самому страшно, Хэнк. — Понимаю, но никто не должен оправдываться за выражение лица во время оргазма! — Точняк!