Добрые цитаты про движение жизнь

 Без движения жизнь только летаргический сон. 

Движение - кладовая жизни.

Настоящие исчезло. Фантазия - это часть реальности, и мы отключаем тормоза. Мы думаем ясно и в тоже время не думаем вообще, это хорошее чувство Мы перестаем пытаться все контролировать, теплый поток химикатов внутри нас, мы колышимся. Это что, повреждение мозга? Мы забываем всю боль в нашей жизни, мы хотим отправиться еще куда-нибудь. Люди больше нам не угрожают, вся наша неуверенность испарилась, мы в облаках, мы широко открыты, мы люди космоса на орбите вокруг земли и мир выглядит прекрасным от туда.

В большом городе пешеходы ведут мученическую жизнь. Для них ввели некое транспортное гетто. Им разрешают переходить улицы только на перекрёстках, то есть именно в тех местах, где движение сильнее всего и где волосок, на котором обычно висит жизнь пешехода, легче всего оборвать.

Помимо оружия разрушения и торможения всё ведёт к появлению третьей разновидности оружия — информационного. В эпоху информационных сетей, спутников и глобализации облик мира и жизнь человека будет решать простой выбор кнопки. Убивает незначительное движение пальцем: мост, на который направляют самонаводящуюся ракету, новости о подъёмах или спадах на биржевом рынке, распространение всеми телеканалами мира в одно и то же время. Фотография солдата, который до этого был безвестным и безымянным.

— Как-то прихожу к Сталину, у него в кабинете верхом на стуле сидит Каганович — лысина багровая. Сталин ходит вокруг него: — Ты что мне принес? Что это за список? Почему одни евреи? Оказывается, Каганович принес на утверждение список руководства своего наркомата. — Когда я был молодым, неопытным наркомом,— сказал Сталин,— я принес Ленину просьбу одного наркома, еврея по национальности, назначить к нему зама, тоже еврея. «Товарищ Сталин!

 Жизнь без армии — все равно что любовь в резинке: движение есть, прогресса нет. 

Жонглер остановился на середине площади, достал три апельсина и стал ими жонглировать. Люди собрались в круг и дивились грации и пластичности его движений. — Это как жизнь: больше или меньше… — сказал кто-то около путешественника.Читать далее »

Неделя за неделей он пытался уговорить меня принимать вещи такими, какие они есть, и послушно следовать движению жизни, но если существовал мужчина, наглухо заперший на замок собственную жизнь в ожидании неизвестно чего или кого, то это был именно он.

Как странно: у этих слепцов, потерявших зрение на войне, движения другие, чем у слепорожденных, — стремительнее и в то же время осторожнее, эти люди еще не приобрели уверенности долгих темных лет. В них еще живет воспоминание о красках неба, земле и сумерках. Они держат себя еще как зрячие и, когда кто-нибудь обращается к ним, невольно поворачивают голову, словно хотят взглянуть на говорящего. У некоторых на глазах черные повязки, но большинство повязок не носит, словно без них глаза ближе к свету и краскам. За опущенными головами слепых горит бледный закат.

— Как-то прихожу к Сталину, у него в кабинете верхом на стуле сидит Каганович — лысина багровая. Сталин ходит вокруг него: — Ты что мне принес? Что это за список? Почему одни евреи? Оказывается, Каганович принес на утверждение список руководства своего наркомата. — Когда я был молодым, неопытным наркомом,— сказал Сталин,— я принес Ленину просьбу одного наркома, еврея по национальности, назначить к нему зама, тоже еврея. «Товарищ Сталин!

Солнце – оно вроде вина. Ты замечала, как легко становится на душе, когда после целой недели пасмурной погоды выглянет солнышко? Оно тогда действует особенно. Чувствуешь себя так, словно сделал глоток виски, — по всему телу тепло разливается. Или когда наплаваешься…ты замечала, как чудесно, выйдя из воды, полежать на солнышке? А всё потому, что выпиваешь рюмочку солнечного коктейля. Но представь себе, что ты провалялась на песке часа два, — ты уже не будешь чувствовать себя так хорошо.

 Тупс уставился в тарелку. Спорить было бесполезно. От жизни он хотел только одного: провести следующие сто лет в Университете, сытно и часто питаться, а между приемами пищи никаких лишних движений не совершать. Это был пухлый молодой человек с живым лицом – причем такое живет обычно где-нибудь под камнем. Все постоянно твердили Тупсу, что с его жизнью нужно что-то делать, а он и не возражал. Он твердо решил сделать из нее кровать. 

Он знал, что в жизни поневоле приходится, как говорят, тереться между людьми, а так как трение замедляет движение, то он держался в стороне ото всех.