Приличные цитаты про бога без пошлости без мата для парней

— Ну где они? Где? — Да бог с ними, давай вдвоем придумаем что-нибудь эдакое! — Эдакое? Завтра с утра берем напрокат машину и едем давить собак. — Ой, давай только не собак?

Сон. Не сонИ спросит Бог: - Никем не ставший,зачем ты жил? Что смех твой значит?Я утешал рабов уставших, -отвечу я, и Бог заплачет.И. ГуберманНе бейся рыбою об лёд,ну проиграешь,- . . . не корова.Кошмарный сон, который годчудят всё те же,- Дима с Вовой.Сник представительный оплот,Миронов сгинул, ветер свищетприкрыть свободное соплозовут из Питера бабищу.Плюнь! . . .

И он себя не жалея бежал, Бежал в тёмную бездну, всё тяжелее дыша... В чёрной пелене колодцев подгибались ноги... Он засыпал на мокром картоне, В подземельях разума маски злых богов... Скулит душа от этих кошмарных снов... Слишком долго не тает лёд, Глаза отвыкли видеть: «Где хозяин, когда придёт...» И где искать ласки, когда увижу солнце... И где эти руки прекрасные, Что случилось... Собака загрустила... Может мир мой, моя любовь не была нужна никому никогда... Ведь я был верным, как же так? Послушай! Лишь тебе одному я доверял душу!.. Бежал по городу пёс среди пьяных мужчин...

 Нечего плакать нам о смерти Сядем пить пиво в первых рядах Рядом с богами – рядом с бессмертьем Мы умираем, смерти смеясь! 

 Мы можем все высчитать и все просчитать, но Вселенная слушает себя, а не наши расчеты. А в ней все со всем связано, все на все влияет и при этом постоянно меняется. Мы бессильны перед величием ее хаоса. Ей наплевать на наши вычислительные машины, которые производят миллионы операций в секунду и способны учесть в своем решении сотни тысяч переменных. Она так величественна, что Бога, я думаю, разбирает смех, когда Он смотрит на усилия научного интеллекта. 

«Она и Ламберт — боже мой!» — думал я, в недоумении смотря на нее. Впрочем, скажу все: я даже до сих пор не умею судить ее; чувства ее действительно мог видеть один бог, а человек к тому же — такая сложная машина, что ничего не разберешь в иных случаях, и вдобавок к тому же, если этот человек — женщина.

 Все, абсолютно все (даже дети) утопают в серости, начиная от лиц, заканчивая мелочными глупыми душонками, проданными денежному богу. Они не видят ничего, кроме собственных суетных проблем, ничего кроме собственных псевдо-величия и псевдо-важноси, псевдо-нужности. Это они построили эти уродливые серые дома, залили зеленые луга серым асфальтом, создали машины, зловонно выпускающие из себя серый дым и… создали себе подобных. Научили их своей до боли пошлой жизненной мечте и дали им зеленый свет на перекрестке в жизнь: школа, ВУЗ, работа, семья, дети, погибшая мечта, непройденный путь…. 

«Спроси у себя: «Кто я?», — говаривал преподобный Бонни, сидя за кружкой доброго пива. — Спроси — и ты не сможешь в этом признаться. Спроси об этом у людей — и тебе солгут. Спроси об этом у Бога. И Бог ответит тебе: «Пойми, кто я, — и ты узнаешь и то — кто ты сам». На это Грогги, пропустив шкалик, неизменно возражал: «Только дурень пристаёт к Богу с глупостями! Не важно, кто ты есть. Важно то, почему ты вдруг захотел это узнать! Это и будет ответом».

 Человек навыдумывает себе бог весть каких историй и носится с ними полжизни; не важно, что все это россказни и небылицы, главное – мое, и точка. Мало того, он еще и гордится этим. Он даже счастлив. Так может продолжаться до бесконечности. Но вот в один прекрасный день что-то ломается в этой громадной машине грез – бац, – разрывается ни с того ни с сего; человек и в толк не возьмет, как это вдруг вся эта небывальщина уже не в нем, а перед ним, словно бред постороннего, только этот посторонний и есть он сам. 

 Да… Наверное, пора… Пора навести порядок в голове, как иногда мы наводим порядок в любимом гараже — перебира-а-аем коробочки с прошлым, смеемся, грустим, сортируем… — это выбрасываем, это соседке пригодится, это пока сохраним — авось самим сгодится, мало ли что… Так и в голове… Точно так же — никакого отличия… раскладываем все по полочкам, мысли о Боге — на первую, самую чистую и красивую полку — пусть я пользуюсь ими не часто, но отдавать их никому не собираюсь… Они мне самой дороги… Мм мм…. что у нас в этом замшелом пакете?

 — … Только машине-то, наверное, кранты? — Да бог с ней. Машину можно новую купить. Везение не купишь! 

Неужели ты не понимаешь, Винсент — я совсем не об этом говорю. Ты судишь о вещах с неверной точки зрения. Не в этом смысл. Бог может остановить пули, он может превратить Кока-Колу в Пепси-Колу или найти ключи от моей машины. Нельзя судить о таких вещах, основываясь только на их значительности. Совершенно несущественно, является ли происшедшее с нами чудом по определению. Существенно другое: я почувствовал присутствие Бога, и значит, он был там.