Цитаты про силу без пошлости для парней

Сюрпри-из!В отпуск едешь. Один. Ну, так надо...Отдохнуть от всего. И от всех (?)Понимаю. Давай... Даже рада...И, сквозь слезы, наиграный смех...Ты ушел. И забрал будто силы...Вдруг - решилась. По лестнице - вниз!На такси. Ты - мой лучший, мой милый!Обниму на прощанье. Сюрпри-из!...Отыскала его... отыскала...В толчее средь людей и машин!Только небо - на землю упало.Мой единственный был... не один...Смутно помню, что стихли все звуки...Что "поплыл" и "растаял" вокзал.Онемели и губы, и руки,И, до боли, сухие глаза...В сентябре, на открытом перронеБыл за миг прожит день...

Мадам Пильге положила руку ей на плечо; другой рукой она задёргивает тюлевую занавеску так, чтобы снизу их не заметили. Жизель видит, как маму сажают в чёрную машину. Ей хочется крикнуть: мама, я тебя люблю, я тебя всегда буду любить, ты самая лучшая из всех мам в мире. Но вслух говорить нельзя, и девочка изо всех сил думает об этом — такая неистовая любовь обязательно должна пронзить оконное стекло, долететь до матери. Она надеется, что мама там, на улице, слышит её слова, которые она еле слышно бормочет сквозь сжатые до боли зубы.

 Любящая женщина может найти ключи от машины, силы на скандал, терпение на мужа, любовь на 20-м году брака и даже смысл жизни! 

Хотя тебя от проносящихся мимо ландшафтов, городов, машин и людей отделяет всего лишь тонкая стенка вагона и еще более тонкое стекло окна, этой стенки в сочетании со скоростью вполне достаточно, чтобы изолировать тебя от внешнего мира. Кроме того, там, откуда ты выехал, ты уже не в силах ничего изменить, а там, куда ты должен прибыть, ты еще ничего не можешь изменить. По прибытии в пункт назначения тебя ждут решения и действия, но здесь, в этой изолированности, в этой перемещающейся в пространстве капсуле, ты обречен на пассивность и временную свободу.

Новые спутники Карату очень сильно не понравились. И дело даже не в том, что один из них припалил ему губу, а второй невежливо общался. В этой машине царила атмосфера смерти. Что-то вроде табачной ауры в помещении, которое годами использовалось для массового курения дешёвых сигарет. То есть гибель — тут привычное дело, рядовое, возможно даже ежедневное. И то, как держится четвёрка вооруженных людей, как общается между собой, выдает в них волчью стаю, где каждый по мере сил старается быть сам за себя, корча крутого изо всех сил, а с другими его объединяют лишь дела неподъёмные для одиночек.

— ... Он сам во всем виноват! Я подумал, что это оправдание никогда не исчезнет из обихода. Не только сил Тьмы, а ещё и самых обычных человеческих подонков. Он сам во всем виноват! У него была квартира, машина и дорогой мобильный телефон, а у меня — три рубля, хронический алкоголизм и похмелье каждое утро. Потому я и ждал его в подворотне с кирпичом, гражданин начальник... У нее были длинные ноги, семнадцать лет и красивый парень, а у меня — импотенция, порнографический журнал под подушкой и рожа как у гориллы.

 Война — это ужас из ужасов, это самое страшное преступление. Мне бы хотелось изобрести вещество или машину такой разрушительной силы, чтобы всякая война вообще стала бы невозможной. 

Нормальный человек считает нужным: 1. Забыть, кто он такой и чего желает, чтобы это не мешало производить, воспроизводить и зарабатывать деньги. 3. Тратить годы на обучение в университете, чтобы потом не найти работу. 4. Заниматься с девяти утра до пяти вечера тем, что не приносит ни малейшего удовольствия, чтобы по прошествии тридцати лет выйти на пенсию. 5. Выйти на пенсию, обнаружить, что сил наслаждаться жизнью уже не осталось, и очень скоро умереть от тоски. 8. Высмеивать тех, кто вместо денег стремится к счастью, и называть их «людьми, лишенными амбиций». 9.

…если так ужасна смерть и так сильны законы природы, то как же одолеть их? Как одолеть их, когда не победил их теперь даже тот, который побеждал и природу при жизни своей, которому она подчинялась.

Мы нуждались в новом оружии. Все страны сплотились, объединили свои ресурсы и позабыли о былой конкуренции ради общего блага. Чтобы победить чудовищ, мы создали своих чудовищ. Так родился проект «Егерь». Поначалу не обошлось без жертв. Одному пилоту оказалось не под силу совладать с нейронным интерфейсом Егеря. Тогда была разработана двухпилотная система управления. Левое и правое полушарие в одном. Мы получили преимущество. Егеря бились с Кайдзю повсюду. Но без человека, Егерь — всего лишь машина. Так что пилоты мгновенно стали звёздами.

Рыбалка! Признаюсь вам в одной вещи, вернее — в двух. Первое — оглядев всю пройденную жизнь, я искренне не могу вспомнить ничего, что зажигало меня так же, как рыбалка. Все тускнеет в сравнении, даже женщины. Не стану уверять в своем к ним равнодушии. Я столько сил и времени потратил, гоняясь за бабами, да и теперь при случае не прочь. Однако если бы на выбор предлагалось: вот тебе женщина (ну, женщина как таковая), а вот десятифунтовый сазан, — победа каждый раз осталась бы за рыбой. Второе, в чем нужно признаться, — после шестнадцати я на рыбалку ни разу не ходил.

 Мадам Пильге положила руку ей на плечо; другой рукой она задёргивает тюлевую занавеску так, чтобы снизу их не заметили. Жизель видит, как маму сажают в чёрную машину. Ей хочется крикнуть: мама, я тебя люблю, я тебя всегда буду любить, ты самая лучшая из всех мам в мире. Но вслух говорить нельзя, и девочка изо всех сил думает об этом — такая неистовая любовь обязательно должна пронзить оконное стекло, долететь до матери. Она надеется, что мама там, на улице, слышит её слова, которые она еле слышно бормочет сквозь сжатые до боли зубы. 

А кто любит пародию?(Altay -- привет!)Костьми хрустела камбалА, Переживая боль и муки...Камбала (Altay)Преступление за столом.

В городе первый снег женского рода. Потому что он — невеста. Белая, невинная и настороженная. У нее все еще впереди — пьяные гости, шаферы, свекровь подколодная, семейные сцены и молодость, которую он, подлец, походя растоптал. А пока — пока все летит, танцует и кружится. Машины часто моргают ресницами дворников, близоруко светят фонари, обмотанный толстым шарфом человек на трамвайной остановке ходит кругами не в силах распутать клубок собственных следов, и какая-то тонкая девушка со сверкающими распущенными волосами летит и летит в облаке алмазной пыли туда, где ее уже заждались.