Пошлые пахабные цитаты про сердце для взрослых

Знаешь, через что проходит организм человека во время секса? Зрачки расширяются, артерии сужаются, температура повышается, сердце скачет, давление подпрыгивает, дыхание становится частым и прерывистым, мозг атакуют электрические импульсы, все железы работают, мускулы напряжены так, словно ты поднимаешь вес в три раза больше собственного. Это ужасно, и некрасиво, и безнравственно. И если Господь не сделал бы это таким приятным, человечество уже давно бы вымерло.

— Я дам тебе минуту, а потом перезапущу твое сердце. — Минуту? Да у меня оргазмы бывали подольше. — Там время течет медленнее, помнишь? — Да, но шанс всего один. А если вы выдернете меня до того, как я узнаю формулу? — Одна минута уже опасно. После смерти мозг живет всего три минуты. Ну... я читала, что так. Только что. По дороге сюда.

 Женщины вспоминают не минутный трепет в постели, а прелюдию к нему — лихорадочное биение сердца, слабеющее сопротивление, шепот признаний, распухшие от поцелуев губы. Если б можно было понежиться в атмосфере влюбленности и при этом обойтись без секса, чтобы не испытывать потом угрызений совести, они бы так и поступали. 

Мы молоды. Это в порядке вещей, что мы порой напиваемся, что плохо себя ведём и трахаемся друг с другом. Мы предназначены для вечеринок. Вот так вот. Да, некоторые из нас не знают меры и слетают с катушек. Но Чарльз Дарвин сказал: «Нельзя сделать омлет, не разбив пары яиц». И вот про это я вам и толкую. Разбитые яйца. Как яйца, разбитые в какой-то, *** его знает, коктейль. Вы только посмотрите на себя... Вы разбиваете моё сердце. Вы напялили на себя кардиганы. А ведь у нас всё было. Мы обосрались похлеще всех предыдущих поколений, вместе взятых! Мы были такими прекрасными...

  — Женщины — истребительницы. Взять хотя бы богомола. Самка после акта любви отгрызает партнёру голову. — Типичное замечание человека, считавшего автомобиль продолжением своего члена. — А человек вообще продолжение вагины. Гол! — Мы хотя бы не такие свиньи и вечно за вами убираешь. — Откуда такая злоба? Критические дни? — Да, понятно, девушка способна злиться лишь при менструации. Ограниченные мозги. — Что, правда глаза колет? Гол! — Америка тенденциозна. Простой пример: свадебные подарки, что вручают новобрачным. Всё для кухни только невестам. — Мала плата за годы кормёжки ленивого мужа.

Мечта главбухаБаланс наполнят размеренноМой мелкий и ровный пунктир, Мне вреден наш пояс умеренныйДремлю погружаясь я в мир Где буду горячей креолкоюНа теле один только листЛегонько китайской иголкоюКоснется меня массажист.Проблемные зоны натянуты На сердце услада и страхЛишаюсь стеснительной памятиВ его таких нежных руках. А после того фотосессияГде стиль откровенного нюЗдорового секса агрессияКак вызов пропащему дню.И с горок отчетов в купальникеК бассейну на море спущусьНо резкий звонок от начальникаПрервал мою сладкую грусть

[Внезапно лирика]босыми ногами ступая по телу планеты, она покидала родной (по прописке) ковчег. стирая из памяти в тряпки истлевшие ленты разбила компАс и отправилась в вечный Тибет. Советских мультфильмов безумно родные моменты хранила под сердцем две тысячи чертовых лет. Шагала под руку с писателем прошлой эпохи, Смеялась взахлеб от оргазма пустых поездов. сбивала до свиста в ушах свои детские ноги но все же тянула салазки из марта в апрель. она выживала надеждой безлюдной дороги сжигая дотла своим взглядом закрытую дверь.

Секс отличается от других удовольствий интенсивностью, но не качеством. Что это лишь часть, причем не главная, тех человеческих отношений, что зовутся любовью. И что главная часть – это искренность, выстраданное доверие сердца к сердцу. Или, если угодно, души к душе. Что физическая измена – лишь следствие измены духовной. Ибо люди, которые подарили друг другу любовь, не имеют права лгать.

Миллионы лет люди страстно мечтали об одном — победить смерть, избавиться от её гнёта, перестать жить в вечном страхе, стать свободными! Только разогнувшись, только взяв в руки палку, мы уже думали, как бы обмануть смерть. Всю нашу историю, и ещё до того — ещё когда история была топким бессознательным безвременьем, мы стремились только к этому.