Цитаты про платья без пошлости для женщин

 Мы готовы, вы готовы, все всегда готовы платить за настоящую красоту. Но настоящая красота не доступна нашему бумажнику. Признайтесь себе честно, сколько по-настоящему красивых женщин (мужчин) вы тр???ли за всю свою насыщенную сексуальными приключениями жизнь? Трех? Двух? Не удивлюсь, если ни одной (ни одного). Не находя в своем окружении настоящего совершенства, мы согласны на полукрасоту, на имитацию. Если девушка хотя бы не отвратительна, хотя бы немного симпатична, мы уже готовы жениться на ней и кормить ее всю оставшуюся жизнь. Но даже такие девушки редкость.

 Жены, мужья и дети не умеют слушать друг друга. Поэтому люди охотно платят за то, чтобы на них хоть кто-нибудь обратил внимание. 

Нас создали демиурги, но они нас создавали не такими, какими ты нас увидела. В одном мире молодой дракон попал в горах под обвал и практически умирал от ран и голода, когда его нашел пастух. Увидев это, человек сказал: «Я помогу тебе, но за это ты мне должен заплатить вот таким вот куском золота» и показал ему на один из камней. И дракон отдал ему самородок — тогда еще совсем ненужного нам желтого металла, хотя в благодарность он хотел дать клятву прийти к человеку и всем его потомкам на выручку, если случится беда.

 В большом городе происходят важные и неожиданные события. Заворачиваешь за угол и попадаешь острием зонта в глаз старому знакомому из Кутни-Фоллс. Гуляешь в парке, хочешь сорвать гвоздику — и вдруг на тебя нападают бандиты, скорая помощь везет тебя в больницу, ты женишься на сиделке; разводишься, перебиваешься кое-как с хлеба на квас, стоишь в очереди в ночлежку, женишься на богатой наследнице, отдаешь белье в стирку, платишь членские взносы в клуб — и все это в мгновение ока.

Да, между тех, кто дышит и кто мыслит, Нас, женщин, нет несчастней. За мужей Мы платим — и не дешево. А купишь, Так он тебе хозяин, а не раб. И первого второе горе больше. А главное — берешь ведь наобум: Порочен он иль честен, как узнаешь. А между тем уйди — тебе ж позор, И удалить супруга ты не смеешь. И вот жене, вступая в новый мир, Где чужды ей и нравы и законы, Приходится гадать, с каким она Постель созданьем делит.

Я лгал ему... Я лгал вам всем! Знаете, я не Стив Джонс. Это не мое имя. Это не моя жена. Это не мои дети. Это не мой дом! Нет, я хочу, чтоб они меня выслушали, черт побери! Я вам показывал одежду и машины, а мне за это платили большие деньги. Кстати, очень большие! Это за то, что я притворялся вашим другом. Нам было важно, чтобы все вы — как и Ларри — покупали то, что есть у меня и у моей идеальной семьи!

Люди, даже взрослея, нисколько не теряют интерес к играм и переодеваниям. Наша ложь просто становится более утонченной, вводящие в заблуждение слова — более красноречивыми. Мы играем в ковбоев и индейцев, докторов и медсестер, в мужей и жен и никогда не перестаем притворяться, что нам нравятся наши платья и наши роли.

Некий крестьянин, купив на рынке пару отрезов ткани на платье детям, по дороге домой вынужден был ввязаться в спор со своей сварливой женой, которая утверждала, что продавец отрезал материал ножницами. Сам же крестьянин видел в руках продавца нож, а потому никак не мог согласиться с мнением жены. Так они, пререкаясь всю дорогу, достигли моста через глубокую реку, где спор перерос в откровенную ссору. Муж не выдержал и, схватив жену за одежду, прокричал: – Послушай, женщина! Говорю тебе – это был нож. И если ты сейчас же не согласишься с этим, я сброшу тебя с моста!

  — Я рассказывал когда нибудь, когда я понял, что хочу женится на тебе? — Когда впервые увидел меня на подиуме? — Нет, тогда я понял, что хочу спать с тобой. В общем, я понял что хочу жениться на тебе, когда мы пошли в тот ресторан на Третей улице. Ты была в белом льняном платье и заказала огромную тарелку ребрышек. И ты съела их с таким удовольствием! Все твои руки были в соусе, мясо было у тебя в зубах, волосы в жире. Когда ты закончила, я отметил, какая ты замарашка. И ты достала свое зеркальце, посмотрела на себя и так счастливо громко рассмеялась. Твой смех заполнил комнату.

 Люди, даже взрослея, нисколько не теряют интерес к играм и переодеваниям. Наша ложь просто становится более утонченной, вводящие в заблуждение слова — более красноречивыми. Мы играем в ковбоев и индейцев, докторов и медсестер, в мужей и жен и никогда не перестаем притворяться, что нам нравятся наши платья и наши роли. 

Платите за грехи мужественно, ибо наложенное наказание справедливо, но постарайтесь извлечь из своего страдания и позора новые силы для того, чтобы начать более добродетельную жизнь. Шрам останется, но лучше для человека потерять обе руки, чем душу, а проведенные здесь тяжелые годы могут оказаться не потерянными, а самыми драгоценными в вашей жизни, если они научат вас управлять собой. Друзья, попытайтесь изжить горькое прошлое, чтобы смыть с себя грех и начать заново. Если не ради самих себя, то ради дорогих матерей, жен и детей, которые так терпеливо ждут и надеются на вас.

Жены, мужья и дети не умеют слушать друг друга. Поэтому люди охотно платят за то, чтобы на них хоть кто-нибудь обратил внимание.

Имя «жена», увы, другой он даритПодол ее фиалкового платья, красиво плыл за ней по мостовой.Накидка заменила ей объятья, а собеседника случайный постовой.Москва блистала звездами на небе, прохладный ветер веял тишину.«В душе по-прежнему я вольный лебедь, я без него, конечно, проживу»вдали виднелись пары, силуэты, отрывком, доносился женский смех.Протяжно впитывали губы сигареты, бурча «это мой самый страшный грех»Ей шел, примерно год двадцать девятый, на вид казалось юной и степной.«Когда-то я жила с одним солдатом, наивной до смерти была, и молодой.Ах, сударь, память - сердце только старит

— Такой был сон, — вздохнула Кисмина, глядя на звезды. — Как странно: одно платье и жених без гроша!.. И звезды, звезды, — сказала она. — Я раньше звезд никогда не замечала. Я думала, это чьи-то чужие бриллианты. Страшные они какие-то.