Добрые цитаты про ничего для детей без мата

КукловодЕсли встретишь свободу, то это свобода отСамого же себя, от способности праздно житьПотому, что снаружи невидимый кукловод,Управляя фигуркой, безжалостно тянет нить,Чтоб плясала огнём, извивалась, как жалкий червь,Чтоб сжималась пружиной, крутилась ручной юлойДо тех пор, пока кукла не станет никем, ничем:Вдвое мельче, чем тля, и прозрачнее, чем стекло.Кукловод воздвигает ряд башенок и мостов,Строит стены и в них вырезает глаза бойниц.Вот твой кукольный Тауэр, вот твой очаг и кров,Если этого мало, то вот тебе трон и принц.Он лелеет и холит её каждый волос, ноСтоит пальцам разжаться,

– Бедный ты мой отец! Тебя засадили в каталажку, как преступника, вместе с ворами и бандитами!.. – Что ты, что ты, сынок, – ласково перебил его отец, – да ведь в тюрьме полным-полно честных людей! – А за что же они сидят? Что плохого они сделали? – Ровно ничего, сынок. Вот за это-то их и засадили. Принцу Лимону порядочные люди не по нутру. – Значит, попасть в тюрьму – это большая честь? – спросил он. – Выходит, что так. Тюрьмы построены для тех, кто ворует и убивает, но у принца Лимона все наоборот: воры и убийцы у него во дворце, а в тюрьме сидят честные граждане.

– Я с этим психом драться не буду! – отрезал «принцесса Нея». – Он меня сегодня уже один раз убил на полетах. И снова лезть в «воскрешалку» мне совершенно не хочется. Сами с ним спаррингуйте! – И ничего я не псих, – обиделась я. – Уже и пошутить нельзя… – Шутник, значит? – прищурился мастер Аль’Мортиц, окидывая меня быстрым оценивающим взглядом темных глаз. – Угу. Еще и умный, – хмуро подтвердила я. – Кошмарное сочетание, – серьезно согласился препод.

- Да ну вас, никогда ничего толком объяснять не хотите. - А человек сам до всего дойти должен, принцесса.

 — Прости, что не нашли тебе костюм.— Ничего страшного.— Ничего подобного. У нас не получается 3 мушкетёра. Ты теперь прекрасный принц, а мы придурки в париках. 

  — Как вы добры. Вы восстанавливаете мою веру в людей. Я уже не знала, куда обратиться за помощью. Принцесса рассказала Анжелике о той борьбе, которую она выдерживала в течение ряда лет, чтобы выбраться из того болота грязи и разврата, куда ее затягивали. Она бы никогда не вышла за монсеньора, если бы все было так плохо с самого начала. — Он ревнует меня к моему уму, и страх, что никто не любит меня или просто или просто не думает обо мне хорошо, будет преследовать меня всю жизнь. Она расчитывала стать королевой Франции, но об этом сейчас не говорила.

Ненавижу старуху лесничиху, да и дочек ее тоже. Я давно наказала бы их, но у них такие большие связи! Они никого не любят, ни о чем не думают, ничего не умеют, ничего не делают, а ухитряются жить лучше даже, чем некоторые настоящие феи.

– Ты упомянул, что родители Майкла живы, но я видела, как их тела хоронили. Я видела мёртвой свою родную сестру. Как они могут быть живы? – Ты ничего не знаешь, Элоиза Кавана! – провозгласил маленький фей и ускоренно затрепетал крылышками, как будто хотел набрать огромную скорость перед стартом. – Душа не может умереть. Погибнув там, родишься здесь. Ведь здесь истинный дом тех, в ком течёт магическая сила.

 Самоотверженность в духе дворецкого Вателя, который пронзил себя шпагой, когда принцу Конде вовремя не подали ко столу рыбное блюдо, ничего кроме уважения вызывать не может, хотя, конечно, вываливание собственных кишок на зеркальный паркет — поступок, в приличном доме совершенно невообразимый. 

Заезжает Трент, рассказывает, как «парочка еврейских принцесс истеричек» якобы видели в Бель Эр каких то монстров; идет разговор об оборотнях. Кто то из принцессиных подружек будто бы исчез. Вчера вечером в Бель Эр шел розыск, ничего не нашли, за исключением – здесь Трент ухмыляется – трупа изуродованной собаки. Еврейские принцессы, которые, по словам Трента, «вообще без башки», поехали ночевать к подруге в Энчино. Трент говорит, что у еврейских принцесс, видимо перепивших диетколы, была своего рода аллергическая реакция. Может быть, соглашаюсь я; но история меня тревожит.

Я не лезу в ложные споры; и то, что мы не видим фей, танцующих на лужайке, ничего не доказывает — ни их наличия, ни их отсутствия.

– У меня для тебя ничего нет, – сказал волшебник, разводя руками. – Вижу, – вздохнула Флоренс. Тут она вспомнила о том, что Гемма говорила про какое-то задание. – А может, оружие? – с надеждой в голосе спросила Фло. – Мне же придётся сражаться. Она на мгновение прикрыла глаза, понимая, что последняя фраза звучала очень смешно. – Придётся-придётся, – закивал головой Бартомиу. – Только оружие тебе не сильно поможет. – Хотя бы для красоты, – как-то даже жалостливо произнесла Флоренс. Почему-то идея того, что она будет разгуливать по Поднебесью с мечом или шпагой, привлекала девушку.

— Да ну вас, никогда ничего толком объяснять не хотите. — А человек сам до всего дойти должен, принцесса.