Цитаты про лето и солнце без пошлости

ISAMAMе. С Днём Рождения.***Хочу пожелать в жизни Творчества.Во всём, всегда и везде.Пеки пироги, если хочется,ходи, без проблем, по воде.Стихи сочиняй, сердце радуя.Рассказы пиши, душу грей.И пусть персональная радугасверкает огнями идей.Улыбкой пусть светятся улицы,а в небе летит мой «Привет!»и Солнце, с хитринкой, зажмурится,-не станет считать наших лет.Хочу вернуть стих, который я написала Светлане весной, а потом удалила, нечаянно, вместе с другими.Не трудно в этом сердце поселиться.Оно большое.

Жизнь-то — вот она! И если обращать внимание на всякую ерунду, то жизнь может пройти мимо. А потом совершенно неожиданно выяснится, что уже осень и пора засыпать. Не каждая роза переживает зиму. Но каждая роза может сделать своё лето самым лучшим. Тянуться к солнцу, радоваться соседям по клумбе, быть благодарной за полив и подкормку — вот нехитрые секреты успешной розы.

На улице...На улице теперь капель,Стучится солнце к нам в окошко.И скоро уж придет апрель,Осталось ждать совсем немножко.На улице теперь свежо,Взгляну на небо в голубой лазури,И я хочу, чтоб было хорошо,И улеглись в душе мятежной бури.На улице почти весна,И сердце просится на волю,И ночи чудные, без сна,Хочу я проводить с тобою.Вся улица теперь блестит,От лужи отразился лучик,И птица вешняя летит,К сердечку подбирая ключик.

Я не люблю ни снег, ни холод, ни зиму. Я ненавижу зиму. Но бывает один день в году, волшебное мгновение, которое даже в кино передать невозможно. Ты просыпаешься утром, а по дому разливается ослепительно яркий свет. На улице солнце блестит в два раза ярче, чем в погожий денек в самый разгар лета, и вся серо-коричневая грязь, что копилась месяцами — опавшая листва, земля вперемешку с увядшими цветами, все то, на чем осень оставила свой хмурый отпечаток, — все в это угро белее самой белой твоей рубашки.

Всегда и повсюду исполнено печали сердце человека. В пустыне угрожают ему лев и скорпион, в пещерах — дракон, между цветами — ядовитая змея. При свете солнца жадный сосед замышляет, как бы отнять у него землю, ночью коварный вор нащупывает дверь в его кладовую. В детстве он беспомощен, в старости бессилен, в цвете лет окружен опасностями, как кит водною бездной.

В луче света пляшут пылинки. Танец их прост и незатейлив. Они кружатся, взмывают, чтобы опуститься, сталкиваются, чтобы спустя миг разлететься в разные стороны. Прах к праху, свет к свету. За их танцем можно наблюдать вечно. Но вечность – фигура речи, не более. Во тьме космоса пляшут солнца. Танец их сложен и грандиозен. Они летят, вспыхивают, чтобы погаснуть, сжимаются, чтобы взорваться и прожечь насквозь шелковую подкладку мироздания. Мрак к мраку, свет к свету. Звезды-слоны, звезды-кони, звезды-олени – части вселенской карусели. Но карусель – фигура речи, не более.

Начало летаНу вот,Закончилось ненастье,Уходят тучи на покой,И солнца луч,Нам дарит счастье,Своею щедрою рукой.Смотри!Природа вновь ликует,Бутон раскрылся от тепла.На крыше голуби воркуют,Сирень у дома расцвела.Июнь!Начало лета,Несёт тепло и красоту.И словно в свадебном наряде,Белеют яблони в саду.Поля покрылися цветами,Птицы вывели птенцов,Друзья мои!Смотрите сами,Как в мире царствует любовь.

– Трагично, – сказал Бог, подперев кулаком подбородок. – Нет, знаете, с Апокалипсисом я даже запоздал. Надо было пораньше его устроить. Сразу после падения Константинополя, ну, или, в крайнем случае, до начала наполеоновских войн. Так нет – все ждал, ждал чего-то. Вот и дождался. Богобоязненность исчезла как класс, если кому публично угрожают, то говорят не «Покарай тебя Бог», а «Сталина на вас нет». Вытащи я народы мира из могил на пару сотен лет пораньше, никто не узнал бы о таких забавных зверьках, как Гитлер или имам Хомейни. Пропала даже элементарная вера в кару божью.

 Ты, может быть, спросишь меня, что случилось? Да так, ничего, просто… Похолодало. А мне, как назло, лето тёплое снилось. Проснулась, а Солнца Как не бывало… В незримую точку Смотрю, не мигая, Нетронутый завтрак Мой остывает. Да нет, не больна я, Я вспоминаю, Зачем я здесь… Мой бумажный кораблик Хотел покорить океанские волны. Где искать теперь берег, И как обречённость смыслом наполнить? 

— Сколько стоит щебет птиц? — Почём воздух в новых динарах? — Как платят за тень деревьев — в часах или в метрах? — В какую цену солнце летом? А зимой? — Цветы отдельно взимают плату за красоту и отдельно за аромат? — Простите, сколько вы заплатили за то, что родились? ЧТО В ЖИЗНИ БЕСПЛАТНО? ТОЛЬКО ТО, ЧТО БОЛЬШЕ, ЛУЧШЕ И ВАЖНЕЕ ВСЕГО!

День знанийГеннадий ЮжаковВновь открываются дворцы,Хранят где знания жрецы.Толпою маленький народ,Пришел суда идя в разброд.Все принаряжены как есть,Цветов букет он тоже здесь.У малышей глаза горят,Ведь в первый класс они хотят.А вот и первый ваш звонок,Всех приглашает на урок.Спешат они места занять,К работе сразу приступать.Вот и учитель строгий жрец,Хранитель знаний наконец.Пришел знакомится он с вами,Чему научит он с годами.А за окошком солнце светит,И щеку лучиком все нежит.Мешает слушать весь урок,Но выручает тут звонок.Настала переменка снова,Шумит весь коридор и школа.Проходит быстр

Когда-то в России и правда жило беспечальное юное поколение, которое улыбнулось лету, морю и солнцу — и выбрало «Пепси». Сейчас уже трудно установить, почему это произошло. Наверно, дело было не только в замечательных вкусовых качествах этого напитка. И не в кофеине, который заставляет ребятишек постоянно требовать новой дозы, с детства надежно вводя их в кокаиновый фарватер.

 Повисло солнце над кроватью, жжёт вольфрамовый свет, Кассетник сдох, оглохло радио на старости лет, В квартирном склепе бродят тени слепо-немо-глухих, У них, как будто, наши лица, наши мысли у них. 

Царская весна наступает на рассвете, посреди осени, после первых холодных дождей, но до первого снега и продолжается четыре часа; увидеть ее могут только цари, святые и вечные дети, чьими помыслами движет любовь, остальные в эту пору сидят по домам, обуреваемые им самим непонятной тревогой. Всякий раз в начале Царской весны туманы выходят из берегов и текут по земле, их потоки стремительны как речное течение, и могут унести зазевавшегося путника. Потом появляются призраки первоцветов, увядших еще в апреле; они белы как молоко, тянутся к солнцу и пахнут дымом.