Цитаты про движение для парней

Не признаю я никаких «женщина любит ушами». Не надо лишних слов. Ни к чему. Считаю, что злой рок нашей современной жизни - это обилие слов и минимум поступков. Дефицит. Что в понятии современной женщины поступок со стороны мужчины? Ну, букет преподнёс, ну, колечко купил, ну, шубку подарил, ну, в Турцию свозил Это всё хорошо, конечно, но разве же это поступки? По мне поступок - это желание сотворить какое-то безумство. Да хотя бы остановить поток машин, перекрыв движение на проспекте. Или забраться на самое высокое здание и прокричать оттуда: «Я тебя люблю!».

Как относятся к морозам разные народы в разных странах. +10(градусов) — Американцев знобит, русские сажают огурцы. +2 — У итальянцев не заводятся машины, русские ездят с открытыми окнами Наблюдают как растут огурцы. 0(градусов) — Во Франции замерзает вода, в России она загустевает. -5 — В Канаде включают отопление. Русские в последний раз выезжают на пикник, выкапывают огурцы. -25 — В Европе не работает общественный транспорт! Русские прекращают есть пломбир на улице Переходят на эскимо, чтобы руки не мёрзли. Закусывают огурцами.

 Алисон всегда оставалась женщиной; в отличие от многих английских девушек, она ни разу не изменила своему полу. Она не была красивой, а часто – даже и симпатичной. Но, соединяясь, ее достоинства (изящная мальчишеская фигурка, безупречный выбор одежды, грациозная походка) как бы возводились в степень. Вот она идет по тротуару, останавливается переходит улицу, направляясь к моей машине; впечатление потрясающее. Но когда она рядом, на соседнем сиденье, можно разглядеть в ее чертах некую незаконченность, словно у балованного ребенка.

 Сколько весит ваша жизнь? Представьте, что вы несете рюкзак. Его лямки врезаются в ваши плечи, ощутили? А теперь сложите в него всё, что составляет вашу жизнь. Начните с любых мелочей. С ерунды безделушек, которые вы коллекционируете — почувствуйте, вес прибавился. Теперь пойдут вещи покрупнее: одежда, бытовая техника, лампы, белье, телевизор — рюкзак уже очень тяжелый. А дальше больше: кушетка, кровать, прочая мебель, и ваша машина тоже идет в рюкзак. Ваш дом, неважно какой он и сколько в нем спален. Постарайтесь вот это всё запихнуть в рюкзак. А теперь пройдитесь. Тяжеловато?

— Страх — это… такая странная штука, если подумать. Люди боятся только чего-то иного, они никогда не боятся себя. — А стоит бояться себя? — Страх связан с вещами, которые ты не можешь контролировать, — сказал я. — Будущее, темнота или кто-то, кто собирается тебя убить. Себя ты не боишься, потому что всегда знаешь, как собираешься поступить. Я посмотрел в окно и увидел женщину на тротуаре, в полурассыпавшемся сугробе. Она ждала, когда прервется движение, чтобы перейти улицу. — Это похоже вот на ту женщину, — сказал я, показывая на нее.

Мир ведь объективен только на обывательский взгляд, стоит в него всмотреться чуть-чуть внимательнее, и он тут же расплывается в тумане интерпретаций. Он действительно вырастает из бесплотного «ничего» и уходит в трансцендентное «нечто». Вразумителен он лишь в своей обозримой, «очеловеченной» части, там, где мы ограничиваем его условными разметками аксиом. Это как с правилами движения на дорогах: пока ты едешь, ты обязан их соблюдать; остановил машину, шагнул за обочину — всё, тут уже другие правила, другие законы.

История – это не машина, послушная каждому движению. История – это зверь, живой зверь. Её можно создать, придать ей очертания, но потом она обретает свои собственные желания. Измени что-то одно, и запустишь цепную реакцию, которая распространится по всему сюжету. Персонажи должны быть верны себе. События должны следовать внутренней логике истории. Один прокол – и магия испарится. История погибнет.

 Что такое жизнь, как не машина, которую приводят в движение деньги?