Цитаты про дом для детей без мата

Есть старые сказки о жабах, превращающихся в прекрасных принцесс. На опыте я наблюдаю обратное: ты приводишь домой прекрасного принца, а наутро обнаруживаешь на его месте жабу.

Мальвина ушла...Мальвина ушла... На расчёске оставив локонЦвета тех, для кого и "жениться" и "замуж" едино...В каменном веке доверия нету блогамНо я всё же прочту о тебе - у тебя - Мальвина...Чучело пуделя всё ещё где-то в доме?Эти куклы мадам Мендилип так консервативныЯ трезв уже час и, как следствие, я надломленИ, знаешь, я стал много тратить на презервативы...( С тобою-то это, вообще, не было проблемой )Прости, я отвлёкся... Я - эгоист, я помню...А ты, небось, всё ещё путаешь право и лево?И с шарлоткою форму пытаешься сунуть в домну?Везёт тебе, ты не меняешься...

 Заезжает Трент, рассказывает, как парочка еврейских принцесс истеричек якобы видели в Бель Эр каких то монстров; идет разговор об оборотнях. Кто то из принцессиных подружек будто бы исчез. Вчера вечером в Бель Эр шел розыск, ничего не нашли, за исключением – здесь Трент ухмыляется – трупа изуродованной собаки. Еврейские принцессы, которые, по словам Трента, вообще без башки, поехали ночевать к подруге в Энчино. Трент говорит, что у еврейских принцесс, видимо перепивших диетколы, была своего рода аллергическая реакция. Может быть, соглашаюсь я; но история меня тревожит.

 Половины этого города просто не существует. По моему мнению, пространство внутри Садового кольца вечерами превращается в некое подобие компьютерной игрушки, населенной людьми-пустышками. Когда-то они были нормальными людьми, у них были мечты, души прекрасные порывы, проблемы и жизненные заботы. Но затем, в какой-то момент, они поняли, что легче превратиться в персонажей гламурных журналов, героев и героинь танцпола, фей подиума и ресторанных рыцарей ножа и тарелки. Превратить свою жизнь в атмосферу круглосуточной вечеринки и стать теми самыми рекламируемыми на всех углах ночными жителями.

 Он явился спасти ее от нищеты, избавить от немилой службы в немилом доме. Явился, бряцая доспехами, готовый поразить дракона, — а принцесса нарушила все правила игры. Где цепи, где рыдания, где воздетые в мольбе руки? Он выглядел таким же остолопом, как человек, явившийся на официальный прием в уверенности, что он приглашен на бал-маскарад. 

Самоотверженность в духе дворецкого Вателя, который пронзил себя шпагой, когда принцу Конде вовремя не подали ко столу рыбное блюдо, ничего кроме уважения вызывать не может, хотя, конечно, вываливание собственных кишок на зеркальный паркет — поступок, в приличном доме совершенно невообразимый.

С детства был аполитичен, Пофиг эта чехарда, И на выборы я лично, Не являлся никогда. Но с утра проснулась совесть, Извергнулась как вулкан, Долг восстал гражданский, то есть, Я, аж выронил стакан… И прикинул, а ведь верно, Жить осталось пару лет, Печень дергается скверно, И двоится белый свет. Кто же, как ни я примером, Жизни прозу преподам, Этим… как их… пионерам! (Принял в чувствах двести грамм). Шапка, брюки, чуть, побритый, Из подъезда в грязный снег, Стартовал как на орбиту, Гражданин и Человек!