Приличные цитаты про дела человека

В деле совести, в деле коренных убеждений насильственное вмешательство кого бы то ни было в чужую душу незаконно и вредно, и поэтому я, человек рациональных убеждений, не пойду ломать церквей, топить монахов, рвать у знакомых моих со стен образа, потому что через это не распространю своих убеждений; надо развивать человека, а не насиловать его, и я не враг, не насилователь совести добрых верующих людей.

Дело ясное: для себя, для комфорта своего, даже для спасения себя от смерти, себя не продаст, а для другого вот и продает! Для милого, для обожаемого человека продаст! Вот в чем вся штука-то и состоит: за брата, за мать продаст! Все продаст! О, тут мы, при случае, и нравственное чувство наше придавим; свободу, спокойствие, даже совесть, все, все на толкучий рынок снесем. Пропадай жизнь! Только бы эти возлюбленные существа наши были счастливы.

 Фанатик: человек, который делает то, что, по его мнению, делал бы Господь Бог, если бы знал все обстоятельства дела. 

Любовь и в самом деле, как ничто другое, способна время от времени переворачивать всю жизнь человека. Но вдогонку за любовью идет и кое-что еще, тоже заставляющее человека вступать на стезю, о которой никогда прежде и не помышлял. Это кое-что зовется «отчаяние». И если любовь меняет человека быстро, то отчаяние — еще быстрей.

Люди называли это «черной рукой Аллаха», но Халид знал: это — Природа, безжалостное и равнодушное божество, которому нет дела до планов человека.

— На самом деле у человека трудная участь, — неожиданно сказал священник, как-то по-особенному на меня посмотрев. — Он стремится к небу, но не может оторваться от земли. Желает взлететь, но повисшие на ногах оковы не пускают. Его душа бьется в темнице разума, однако далеко не всегда получает свободу. — Человек всегда был полем битвы, — согласилась я. — Его душа — как полная противоречий книга для Верховного Судии. Самое трудное и самое ревнивое творение своего бога. — Верой мы пытаемся дать ему свободу. Вера призвана для того, чтобы человек стремился вперед и дальше.

 — На какое дело хочу покуситься и в то же время каких пустяков боюсь! – подумал он с странною улыбкой. – Гм… да… все в руках человека, и все-то он мимо носу проносит единственно от одной трусости… это уж аксиома… Любопытно, чего люди больше всего боятся? Нового шага, нового собственного слова они всего больше боятся… А впрочем, я слишком много болтаю. Оттого и ничего не делаю, что болтаю. 

Среди изречений, начертанных на стене комнаты господина Наосигэ, было и такое: «К делам большой важности следует относиться легко». Господин Иттэй заметил по этому поводу: «К делам маловажным следует относиться серьезно». Среди дел человека врядли найдется более двух или трех, которые можно отнести к делам большом важности. Если поразмыслить над ними некоторое время, можно найти решение. Все это говорит о том, что все нужно обдумывать заранее, а когда наступит время, использовать готовое решение.

Безверие состоит в том, что человек притворяется верующим в то, во что он на самом деле не верит.

Возраст человека делится на три стадии: детство, юность и … «Вы отлично выглядите!». Есть правда ещё четвёртый этап — совсем грустный — «Вы прекрасно держитесь!».

 А человеку без совести жить нельзя, даже и в воровском деле. Может, в воровском еще больше, чем в каком другом, иначе совсем пропасть можно. 

Нам возразят, что общество должно мстить, должно карать. Ни в коем случае. Мстить может отдельный человек, карать может бог. Общество же занимает промежуточную ступень. Кара – выше его, месть – ниже. Ни такое возвышенное, ни такое низменное дело ему не пристало; его обязанность не «карать, чтобы отомстить», а воспитывать, чтобы исправить.

Стремление «очеловечить» героя не тем, что он страдает, как человек, ошибается в людях, как человек, бывает преданным, как человек, продолжает верить и делать свое дело, как человек, терпит лишения, как человек, и погибает, как Человек – а тем, что он хочет баб, покоя и жить, как человек – это стремление отдает огромным предательством по отношению к человечеству. Все лучшее, чем гордится цивилизация, чему стоят памятники, что создано или рождено вопреки законам природы и социума, что проходят в школе – создано фанатиками, способными к полному забвению себя.

Не станем даже упоминать так называемые социальные достижения Советской власти, которые по сравнению с нашими могут вызвать только смех или шок. Это едва ли дело вкуса, однако можно удивиться тем фактом, что большевистская пропаганда значительно преуспела в изолировании большинства русских рабочих и крестьян от внешнего мира, глупо и методично убеждая их, что они живут в раю земном. Независимое суждение требует возможности сравнения. Для них это было исключено.