Цитаты про бога для взрослых

В начале времен мужчины и женщины были сотворены не такими, каковы они теперь, — это было существо единое, но с двумя лицами, глядевшими в разные стороны. Одно туловище, одна шея, но четыре руки и четыре ноги и признаки обоих полов. Они словно срослись спинами. Однако ревнивые греческие боги заметили, что благодаря четырем рукам это существо работает больше, а 2 лица, глядящие в разные стороны, позволяют ему всегда быть настороже, так что врасплох его не застать, а на четырех ногах можно и долго стоять, и далеко уйти.

Уголовный кодекс обусловливается лишь тем, что есть святое, и должен исчезнуть, если будет уничтожено наказание. Повсюду хотят теперь создать новое уголовное законодательство, и никто не задумывается над тем, что такое само наказание. Но наказание должно исчезнуть и замениться удовлетворением, которое, в свою очередь, не должно служить «праву» или справедливости, а нам лично.

…Петр сказал: вот, было нас одиннадцать человек, и ходили мы по земле Галилеи и Иудеи в поисках двенадцатого, ибо сказано было Иоанном Крестителем: сила вы, когда вас ровно столько, сколько нужно, чтобы говорить с вами Богу. И скажет он через вас слово свое, когда число ваше станет двенадцать, ибо двенадцать Его число. И в один день встретили мы на дороге человека блаженного, был он светел и скорбен лицом, а черные волосы развевались по плечам его, а одет он был в рубище. Ноги же его были в пыли, а глаза полны тоски. И звали Его Иуда, и был он блаженный.

ангелТеперь ты просто Ангел,летаешь с голой жопой.Над Африкой летаешь,летаешь над Европой.И каждый проходящийи на небо глядящийв восторге замирает,он Ангела узрел.Один лишь злой охотник,усталый старый плотникрешил его убить,ну не убить,так ранить,не ранить,так подбить.Достал он свой Манлихер,загнал тугой патрон.И выстрелил.Упал на землю ангел,мой верный друг Юрок ,и белым пухом крыльялегли на дальний лог.И тихо плакал Ангел.Его ж послал нам БОГ!

- Послушай меня: мы голубые. Нам не нужен брак, нам не нужно одобрение гомофобных политиков и священников-***астов. Мы трахаемся с кем захотим, когда захотим - это наше богом данное право! - Но у нас есть и богом данное право иметь все тоже самое, что есть у натуралов! Потому что мы во всем такие же люди, как и они…

Олег, я признаюсь тебе: моя мама была цыганкой. Ее тело лишало ума, как гром. С пятнадцати лет я стала вылитой матерью. Помню, в Тифлисе я поехала на извозчике покупать себе туфли, и что же ты думаешь, при­казчик сапожного магазина не сумел совладать с собой и так укусил меня за ногу, что меня увезли в больницу. С тех пор я ненавижу мужчин. Потом меня полюбил иностранец. Он хотел одевать меня во все заграничное, но я говорила: «Нет!» Тогда меня стал обожать коммунист. Мой бог, как он меня обожал. Он сажал меня на колени и говорил: «Капочка, я открою перед тобой весь мир, едем в Иркутск».

— Я сейчас понял, почему мне не везет в любви. — И почему? — Все англичанки жутко чопорные, а меня обычно привлекают девушки без комплексов, отзывчивые, как американки. Пора съездить в Америку, там я сразу найду девушку... Что скажешь? — Скажу, что это чушь, Коллин. — Нет, приятель, не чушь, американки западут на мой забавный британский акцент. — У тебя нет забавного британского акцента. — Есть. Все, я еду в Америку. — Коллин, ты рыжий, уродливый британец и смирись с этим. — Никогда! Я Коллин — бог секса. Я просто родился не в той стране.

БОЛЬшего и не надоЗачем я вырвал чеку?Теперь у меня 4 секунды Чтобы найти смысл жить и вот Я жду когда миру оторвёт ноги и руки Кишками харкнёт мой голодный живот Больше вы не добьётесь моих нервов Моё сердце теперь в бронированом танке, Просто в библии убили больше людей Чем в любой японской манге Выбегаю из дома,спасаясь от стен Квартира и улица у весны на весах Боль и сомнения - это хит блять сезона Сейчас стало модно испытывать страх Не могу прикурить,убегая от гопников Лучше бы я становился плотником Лысые бляди меня окружают Как жаль,что в городе отменили трамваи Нога топит снег в моё

Похороните меня...Я думал это тайна. Откуда ты всё знаешь?Ведь просьбу ту - за плинтусом меня похоронить,Я вслух не произнёс. Ты память вскрыл, Санаев?Ты дважды влез в мой мозг! Ты зря играешь с ним!Записки на клочках в бездонные карманыРассованы затем, чтоб бережно забытьИ эту боль мечты. И это счастье раны...Сложи слова - луну достанет строчек нить.Во всю длину - узор огромной паутины.Воистину моей. До ужаса моей!И пыль на ней - моя! Тебе необходимоВ мой самый тайный храм согнать толпу людей?А впрочем - пусть идут. Все голые похожи.И ты совсем не бог.

Я — чрезвычайно толерантное существо. И не дай бог существу менее толерантному встретиться на моем пути. Убью голыми руками, без суда и следствия. Долго, долго буду потом пинать заскорузлыми ступнями бездыханное тело, плевать в него густой от гнева слюной и вербально злопыхательствовать. А потому что толерантнее надо быть.

Адская Любовь«Только тогда, когда страх переходит в любовь, а любовь в наркотик – жизнь замирает, а вместе с ней замирает и время…»Пьянящим ликером испачкана фраза,И белое платье – на пыльном полу!Под взглядом Огня краснеют Алмазы.Любовь, так как есть, в порочном Аду:«Натиск эмоций с пугающей страстью –Ревнивое сердце окутала Мгла,Взволнованный ветер сжимает объятья,Но властность его обжигает слеза.Сплетенные чувства на бархатном ложе.Вкус красной помады подобен Греху,И жезл, набухая, сдержаться – не может,Он медленно входит, пронзая плеву.В момент наслаждения замерло время;Минута, вторая и

Едут в автобусе хиппи и монашка. Хиппи:"Э-э, типа я хочу трахаться!". Монашка, смутившись, выбегает из автобуса на следующей остановке. Водитель автобуса обращается к хиппи: "Парень, могу помочь.Каждый вторник монашка приходит на кладбище и молится. Прикинься богом, ну дальше сам догадаешься..."Во вторник хиппи, одев маску и переодевшись в балахон, пришел на кладбище. Вскоре туда приходит монашка. Хиппи, громким таким голосом:"Монашка, я - твой бог!

Я проклял всё, к чему прикасаюсь. Никто не выпьет воду, которую пил я. Даже если будет умирать от голода, не съест хлеба, который ем я. Когда выхожу на рынок, хулиганы плюют на землю. Дети убегают, матерям становится страшно. Меня даже не захоронят вместе с другими подданными — у нас своё кладбище. Даже имён не напишут на чёрных надгробных камнях, для того чтобы не проклинали эти имена. Как кузнец куёт подковы, как он взмахивает своим молотом, также и я забираю чужие души, ни разу не замешкаясь, не смотря на чужие слёзы, так как я знаю, что у каждого в жизни есть свои обязанности.

— Хорошо, ты не веришь в науку, не веришь в политическую систему, не веришь также в бога... — Всё верно. — А во что ты тогда веришь? — В секс и смерть. Вот две вещи, которые я не могу избежать. Правда, после смерти человек хотя бы успокаивается.