Цитаты про время и людей без пошлости для парней

 (Эксперимент Вурмса: если на некоторое время оставить человеческого самца в машине, он выйдет оттуда с заросшим шерстью лицом.) Другой обычай: каждый вечер люди включают коробку, испускающую голубой свет, и проводят, глядя на нее, долгие часы в полной неподвижности. Наши исследователи сейчас изучают это странное поведение. Видимо, людей, как и бабочек, завораживает свет. 

Я не люблю машины. Я ненавижу Интернет, ненавижу компьютеры. Они мешают нам жить, они отбирают наше время. Люди слишком много работают за компьютерами, они слишком много болтают, вместо того чтобы слушать и слышать друг друга.

(Эксперимент Вурмса: если на некоторое время оставить человеческого самца в машине, он выйдет оттуда с заросшим шерстью лицом.) Другой обычай: каждый вечер люди включают коробку, испускающую голубой свет, и проводят, глядя на нее, долгие часы в полной неподвижности. Наши исследователи сейчас изучают это странное поведение. Видимо, людей, как и бабочек, завораживает свет.

Многие люди чувствуют себя несчастными потому, что неправильно смотрят на жизнь и неправильно воспринимают её. Причина их несчастья не во внешних обстоятельствах и не в других людях, а в них самих, в их неправильном отношении к жизни. Такие люди часто говорят: «Когда у меня будет то-то и то-то, я буду счастлив». Эти люди уверены в том, что они обретут счастье только тогда, когда у них будет то, чего нет сейчас — дом, машина, богатство, семья, хорошее образование, учёная степень, высокооплачиваемая работа, признание, известность и так далее. Этот список можно продолжать бесконечно.

Как потом в лагерях жгло: а что, если бы каждый оперативник, идя ночью арестовывать, не был бы уверен, вернется ли он живым, и прощался бы со своей семьёй? Если бы во времена массовых посадок, например в Ленинграде, когда сажали четверть города, люди бы не сидели по своим норкам, млея от ужаса при каждом хлопке парадной двери и шагах на лестнице, — а поняли бы, что терять им уже дальше нечего, и в своих передних бордо бы делали засады по несколько человек с топорами, молотками, кочергами, с чем придётся?

Нашим ветеранамУкрасят многие дома тюльпаны,Вновь о войне люди заскорбят,То время помнят наши ветераны,Через какой прошла Россия ад.У многих из них остались раны,То физический, и душевный яд.Оранжево – чёрные ленточкиНа машины, сумки, люди повесятИ по красной гвоздике веточке,Отдадут старикам, если встретят.Их боль смешалась со старостью,Но храбрость в глазах ещё горит,Их взгляд ещё наполнен ясностью,Ведь Россия выжила, она стоит.Снова услышат сердца реквием,Расплачутся о тех, кого потеряли,Им не надо о себе громких поэм,Которые им говорят лишь в мае.Но не стоит устраивать дилемм,Пусть когд

Как потом в лагерях жгло: а что, если бы каждый оперативник, идя ночью арестовывать, не был бы уверен, вернется ли он живым, и прощался бы со своей семьёй? Если бы во времена массовых посадок, например в Ленинграде, когда сажали четверть города, люди бы не сидели по своим норкам, млея от ужаса при каждом хлопке парадной двери и шагах на лестнице, — а поняли бы, что терять им уже дальше нечего, и в своих передних бодро бы делали засады по несколько человек с топорами, молотками, кочергами, с чем придётся?

Заслужила ли я такой радости? Это чисто американское свойство — все время сомневаться, заслужили ли мы счастья. Вся американская реклама построена на необходимости убедить сомневающегося потребителя, что он действительно достоен особой награды. Это пиво — ваша награда! Вы имеете право на отдых! Ведь вы его достойны! Делу время — потехе час! И сомневающийся потребитель думает: да, спасибо! Сейчас же пойду и куплю шесть банок пива, была не была! Нет, не шесть, а двенадцать! и напивается. А потом его мучает совесть.

Иногда приходит время, когда действия государственной машины становятся настолько гнусными, вызывают такое отвращение, что ты не можешь больше участвовать в этом. Не можешь даже опосредованно принимать участие, и должен броситься телом под ее шестеренки, колеса, рычаги, под весь этот механизм, и ты должен остановить его. Ты должен показать людям, что управляют и владеют им, что до тех пор, пока ты не обрел свободу, ты не допустишь никаких действий со стороны этого механизма.