Цитаты про трусы

В целом, всё достаточно предсказуемо. Навальный не имел ни одного шанса в суде доказать вот эти свои обвинения, потому что, если честно, они настолько неквалифицированые, что это годится для Ютуба, для интернета, для пиара и для «езды по ушам» молодому поколению, которое, на самом деле, ничего вообще не умеет.

  — Разумеется ты не понимаешь, почему она так серьёзно относится к речи [на выпускном]. У тебя же наверняка под мантией только трусы и были. — Ты меня оскорбляешь! Если хочешь знать, под мантией я был голый. 

Внутри каждого из нас живет трус. Тряпка. Паникер. До поры до времени он прячется. Но едва возникнут подходящие обстоятельства — наносит удар. Потом снова прячется. Так что даже не понимаешь, откуда все прилетело.

Однажды Аристипп плыл на корабле; захваченный бурей, он сильно перепугался. Один из спутников спросил его: "И ты, Аристипп, трусишь, как все?" А он: "И с полным правом: вас эта опасность заставляет тревожиться за вашу бедственную жизнь, а меня – за мою блаженную".

Почему История должна бережно хранить имена — имена убийц и шутов, разбойников в коронах и трусов, ведущих армии на гибель? Почему из нее вычеркивают имена матерей, дающих жизнь, но оставляют имена тех, кто эту жизнь отнимает — сотнями и тысячами?..

Я говорю с серьезным видом, но внутри меня танцуют олени в фиолетовых шапочках и салатовых трусах

  — Дико, что у Натали появляется собственность. Самая дорогая собственность у меня — это вот эти вот ботинки. — Прости, но это мои ботинки. — Какая разница, дело в том… (Мимо пробегает симпатичный парень в трусах, Дилан заглядывается ему в след.) — Я забыла в чём дело. — Ты нища, развратна и носишь мои ботинки. 

Как хорошо позволить себе быть полным трусом, хотя бы один раз в жизни. И не стесняться этого.

 Я знаю, что ты пришёл убить меня. Стреляй, трус, ты всего лишь убьёшь человека. I know you are here to kill me. Shoot, coward, you are only going to kill a man. 

 — Кто ты такой??— Я не знаю!! Видите, какая штука. Я — Доктор, и кроме этого ничего не знаю. Совершенно не знаю, кто я. Всё непроверенно… Я забавный? Я саркастичный? Сексуальный? Нытик? Душа компании? Правша? Левша? Игрок? Борец? Трус? Предатель? Лгун? Неврастеник?… 

 Шагая по проходу, Эдвард одарил коллег самоуверенной улыбкой. Взглядом, который говорил: Я не такой трус, как все вы. 

 Он был очень красивый, но весь какой-то обломанный. Трезвый, но мерзкий. Патологический лжец, мелкий вор, жулик и сексуальный маньяк. Причём, маньяк неотразимый. Стоит ему улыбнуться и ты сама выпрыгнешь из трусов. Она мне сказала, что с ним надо поосторожнее, но при этом она почему-то была уверенна, что я сумею вправить ему мозги. И это при том, что я до сих пор безуспешно пыталась вправить мозги себе. 

Я начал сомневаться, бывают ли подлинно трусливые люди. По-моему, в любом человеке можно обнаружить нечто, ради чего он готов умереть — хоть сейчас и с охотой. Беда в том, что не всегда ему представляется случай умереть красиво, случай, который устраивал бы его. Вот он и умирает как придется и где попало. А для всех на земле остается нереабилитированным трусом и подлецом, вот и все. Нет, трусость — это только видимость.

 — Тебе нужно полностью изменить ход игры, тебе больше не 20, теперь парни слушают, что ты говоришь. Ты не можешь просто хлебнуть водки, запихнуть трусы в сумочку и назвать это — ночь. — Как ты смеешь? Я называю это — утро.