Добрые цитаты про тьму без пошлости

Я знаю, что как бы глубоко ты не погрузился во тьму, у тебя всегда хватит смелости протянуть руку. Я люблю, когда ты гладишь меня по голове. Мне начинает казаться, что мы понимаем друг друга через прикосновения. Я люблю твой голос. Каждое твоё слово отдаётся теплом в моём сердце. И я люблю твои глаза. Обычно у тебя суровый взгляд, но, когда ты проявляешь доброту, мне нравится их мягкость. Я люблю твои руки. Для парня они довольно нежные, но когда мы берёмся за руки, я понимаю, что они сильные. Руки настоящего мужчины. Я люблю твою походку.Читать далее »

Тук-тук... За спиной слышны шаги. А ночью он стоит у тебя над кроватью и смотрит через тьму. За тобой постоянно кто-то следит, ходит по пятам, словно тень. Бывает, его шаги не совпадают с твоими, и ты слышишь их... А когда выключаешь свет и забираешься под одеяло, он терпеливо ждёт, когда ты начнёшь замаливать свои грехи.

Слепая вера может привести нас к свету… или погрузить нас в беспросветную тьму.

Когда мы закрываем глаза, мы просто опускаем веки, а зрачки по-прежнему смотрят. Все погружается во тьму, но лишь потому, что мы смотрим на веки изнутри. Мы не спим, это очевидно, если закроешь глаза днем — все просто становится красным. Куда мне девать глаза, когда я хочу уснуть? Мне просто пялиться на свои веки? Или мне вверх смотреть? А когда мы спим, мы дышим через рот или через нос? Или через рот и через нос? Или мы вдыхаем носом и выдыхаем ртом?

Если солнце скрылось за блуждающим в небе облачком, один луч света сможет прогнать тьму, эта улыбка Солнца.

Бог открывает Себя миру, Он открывает Себя в пророках, в Сыне, в Духе, в духовной высоте человека, но Бог не управляет этим миром, который есть отпадение во внешнюю тьму. Откровение Бога миру и человеку есть откровение эсхатологическое, откровение Царства Божьего, а не царства мира. Бог есть правда, мир же есть неправда. Но неправда, несправедливость мира не есть отрицание Бога, ибо к Богу неприменимы наши категории силы, власти и даже справедливости.

О смерти ни один человек, если бы он ожил, ничего не смог бы толком рассказать, ведь смерть не переживают. Мы приходим из тьмы и уходим во тьму, между этим лежат переживания, но начало и конец, рождение и смерть нами не переживаются, они лишены субъективного характера, как события, они целиком относятся к сфере объективного.

 Вот таковы все встречи, с щемящей грустью подумала Гэм, привет из тьмы во тьму… скольжение мимо друг друга… быть может, взмах руки на палубе… прощай навек… кажется, огни совсем близко, а они уже начинают удаляться друг от друга. И вскоре каждый вновь одинок на своем пути. 

 Теперь же книги превратились для него в своего рода оборонительный вал, и хотя реальной защиты они не давали, в них всё же можно было найти какую-то опору. Они не особенно помогал жить, но спасали от отчаяния в эпоху, когда мир неудержимо катился в непроглядную тьму мрачной пропасти. Они не давали отчаиваться, и этого было достаточно. 

Кто видел свет, за тьму не голосует.

На вокзалеЦыганка на вокзале мне сказала:Позолоти-ка ручку мне сынок,Всю правду расскажу я с самого начала.А я стоял и слова вымолвить не мог.Не мог я вымолвить, что мне это не нужно,Зачем мне все это, к чему?Мой поезд уезжал в далекий город южный, Стуча колесами, во тьму.Цыганка смотрит мне в ладонь, бормочитА я не слушаю ее.Что там она мне напророчитБыть может огорчит меня. Да ну ее…Рванул ладонь я с страшной силойУмчался прочь ее обман.Я не желаю знать, что будетИ сунул руку я в карман.

Свет на тьму не спешу менять, Мне уже нечего больше терять.

Как странно: у этих слепцов, потерявших зрение на войне, движения другие, чем у слепорожденных, — стремительнее и в то же время осторожнее, эти люди еще не приобрели уверенности долгих темных лет. В них еще живет воспоминание о красках неба, земле и сумерках. Они держат себя еще как зрячие и, когда кто-нибудь обращается к ним, невольно поворачивают голову, словно хотят взглянуть на говорящего. У некоторых на глазах черные повязки, но большинство повязок не носит, словно без них глаза ближе к свету и краскам. За опущенными головами слепых горит бледный закат.

Порой всему, как дети, люди рады И в легкости своей живут веселой, О, пусть они смеются! Нет отрады Смотреть во тьму души моей тяжелой. Я не нарушу радости мгновенной, Я не открою им дверей сознанья, И ныне, в гордости моей смиренной, Даю обет великого молчанья. В безмолвьи прохожу я мимо, мимо, Закрыв лицо, — в неузнанные дали, Куда ведут меня неумолимо Жестокие и смелые печали.