Цитаты про раненое сердце

 Она смотрела. дальше чем другие. Её глаза стали совсем иными. Она забыла. своё имя. в суете столицы. Как раненная в сердце. но Сильная тигрица. 

СВЕТЯТ ДАЛИ ХОЛОДАСпорят с ветром за окномТонкие берёзы.Дождь осенний серебромРассыпает слёзы.Сердца дрогнула струна -Раненая птица.Поздней осени пораВ дверь ко мне стучится.Там, где молодость цвелаЯркою калиною,Светят дали холодаЗрелою рябиною.И дождями на двореПлачет синь былая,Поздней осени пореДвери открывая.

Если вы отправитесь на помощь и пострадаете, то принцессе будет от этого еще больнее. Ее сердцу будет гораздо больнее чем телу. То же самое чувствуете вы — не желая видеть ее раненой.

Гордость пришла на помощь раненому сердцу...

 Набирать без конца одни и те же цифры; Никого не пускать в раненое сердце… Натянутые нервы… Так трудно верить людям, Гадать, в чём причина? И что же дальше будет? По ночам не спать, О тебе мечтать, Целый день в паутине улиц искать. Ненавидеть, но всё равно ждать, И если ты вернёшься - Она научиться прощать. 

 Может, это и есть любовь? Потому что ему было больно. У него в сердце или в голове будто застрял кусок стекла, и раненое место пульсировало. Он уже скучал по ней, а они еще даже не расставались. 

Страстью раненный, слезы без устали лью,
Исцелить мое бедное сердце молю,
Ибо вместо напитка любовного небо
Кровью сердца наполнило чашу мою.

Провожает меня парень с танцев, мне вдруг плохо-плохо, сердце затарахтит. Иду-иду и сяду в сугроб. «Что с тобой?» — «Да ничего. Натанцевалась». А это – мои два ранения… Это – война… А надо учиться быть нежной. Быть слабой и хрупкой, а ноги в сапогах разносились – сороковой размер.

 … смехом и язвительностью раненое сердце часто пытается скрыть от мира свою боль. 

 Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! — слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами. Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу. — О! Ооооо! — зарыдал он, как женщина.

 Гордость пришла на помощь раненому сердцу… 

– В чём дело? – Ты мне скажи. Я починил твои часы. Достал твои показатели при обрушении храма. Твоё сердце билось со скоростью почти... триста ударов в минуту. – Это очень быстро. – Нет. Не человечески. Я думал, это ошибка, что я неправильно спаял их. Мне очень сложно... что-то не так с данными у меня в голове. – Что ты хочешь сказать? – Я всё думал, как кардиомонитор мог сломаться изнутри? Он был у тебя на руке, когда тебя нашли, – это бессмыслица. И как мы нашли тебя? Практически не раненной при обрушении, когда всё вокруг было разрушено. Я думал, что снова теряю рассудок.

— Про то, что у него ранение в легкое, мне ничего не известно. Но, может быть, с перепугу У него было плохое сердце — От этого не истекают кровью Мы смотрим на вечернюю зарю. Пыхтя, подходит поезд и исчезает в черном дыму. Странно, думаю я, сколько убитых видели мы во время войны — всем известно, что два миллиона пали без смысла и пользы, — так почему же сейчас мы так взволнованы одной смертью, а о тех двух миллионах почти забыли? Но, видно, всегда так бывает: смерть одного человека — это смерть, а смерть двух миллионов — только статистика."Черный обелиск"