Добрые цитаты про поэтов для мужа

Я знаю, что значит всецело жить для человека, которого любишь больше всего на свете. Я считаю себя бесконечно счастливой, и моего счастья нельзя выразить никакими словами, потому что мы с мужем живем друг для друга. Ни одна женщина в мире так всецело не принадлежит своему мужу. Нас так же не может утомить общество друг друга, как не может утомить биение сердца, которое бьется в его и в моей груди; поэтому мы неразлучны.

Мы живем в такое время, когда практически все мужчины агрессивны и помешаны на контроле. С детства вам, женщинам, внушают мысль о том, что самое главное – это семья и дети. Что вы сами по себе – большая ценность, ведь вас из-за вируса становится всё меньше и меньше. Вам внушают, что нужно выбрать себе самого лучшего мужа, чтобы родить как можно больше детей, ведь человеческую популяцию после войны нужно восстановить. Нам же с детских лет внушают, что мужчин на Земле слишком много, поэтому конкуренция очень и очень высока.

Начнём с криминальной субкультуры литературоведов. Её преступная сущность очевидна и легко доказуема. Настораживает уже тот факт, что литературоведение ничем не способно помочь автору. Эта лженаука не имеет ни малейшего отношения к процессу писанины и годится исключительно для разбора законченных произведений. Или, скажем, не законченных, но уже намертво прилипших к бумаге и утративших способность к развитию. Знаменательно, что сами литературоведы опасаются иметь дело с живыми авторами, дабы тайное надувательство не стало явным.

- Зачем ты это делаешь? - Моя мама сказала, что я должна коснуться ваших ног и попросить благословение - Благословение ждут от старейшины, от Богов - Мама сказала, что мужья - Боги для своих жен - Что вы делаете? - То же, что и ты. Почему я не могу коснуться твоих ног, если ты касаешься моих? - Но вы мой муж - А ты моя жена. Мужья - не ангелы, ведь так? Муж и жена должны быть друзьями, равными. Поэтому я с радостью коснусь твоих ног…

Поэт Ли Бай напился и утонул, пытаясь поймать отражение луны. Безымянный кот, отведав пива, упал в чан с водой. На некоем южном острове обезьяны, распробовав саке, начали воровать его у людей. Большинство злодеев из легенд были пьяницами. Групповые свидания или корпоративы невозможно представить без выпивки. Можно сказать, алкоголь лишает человека ясности мысли. То есть опьянение — противоположность хладнокровию.

Брак видоизменился, поэтому вас вполне можно назвать мужем и женой. Виртуальными супругами. Которые чаще общаются в интернете.

Учитель сказал: «Если совершенный муж (изюнь-цзы) не солиден, то он не будет вызывать уважения к себе в других и знание его не будет прочно. Поэтому поставь себе за главное преданность и искренность; не дружись с людьми, которые хуже тебя; если ошибся, не бойся исправиться».

Жена знает, что муж для неё защита, поддержка и опора. Особенно когда ночью она будит тебя пальцем в бок, делает максимально немощный вид и максимально умирающим голосом говорит: «Воды...» И ведь на неё не нападают гопники, у неё сейчас не собеседование, не нужны ей ни защита, ни поддержка, но я же люблю её, поэтому, конечно, иду за стаканом воды. Возвращаюсь, ласково смотрю, как она пьёт, делает глоточек, ставит на тумбочку и засыпает. А я потом ворочаюсь и не могу уснуть до самого утра. Не потому, что меня разбудили... а вы видели этот маленький, сука, глоточек?

У меня, скажем так, была одна рамка: у меня никогда не было одновременно и любимого человека, и любовника. Я этого не понимаю. У меня заканчивался один роман — начинался другой. Честно говорю, романов было много, и я далеко не обо всех говорю. Я в этом смысле, может быть, чересчур свободный человек, не спорю. Однако это моя жизнь, которую люблю. Ценю всё, что в ней случалось. Мне каждый раз казалось, что это навсегда и на всю жизнь. Поэтому я не понимаю, как это — завести парочку любовников, имея мужа, как очень многие женщины себе позволяют.

Ну, смотрите. Вот, допустим, ожиревшая женщина решает никогда больше не есть сладкого, а через час проглатывает коробку шоколада - и все это она сама решила! Просто передумала. Осуществила свободу воли. На самом деле какие-то реле переключились, зашел в голову другой посетитель и все. А эта ваша «личность», как японский император, все утвердила, потому что не утверди она происходящее один раз, и выяснится, что она вообще ничего не решает.

Если из десяти слов девять правдивы, не считай это достижением. Достаточно одному слову не быть правдивым, как оно соберет вокруг себя тучу лжи. Если из десяти замыслов девять удались, не считай это успехом. Достаточно одному замыслу остаться неосуществленным, как вокруг вырастет лес попреков. Поэтому благородный муж ценит молчание и отвергает суетность. Он ценит безыскусность и отвергает хитроумие.

— Зачем ты это делаешь? — Моя мама сказала, что я должна коснуться ваших ног и попросить благословение. — Благословение ждут от старейшины, от Богов. — Мама сказала, что мужья — Боги для своих жен. — Что вы делаете? — То же, что и ты. Почему я не могу коснуться твоих ног, если ты касаешься моих? — Но вы мой муж. — А ты моя жена. Мужья — не ангелы, ведь так? Муж и жена должны быть друзьями, равными. Поэтому я с радостью коснусь твоих ног.

Раньше я жертвовала своим творчеством. Оставляла его на «потом», на «свободное время», которого почти и не было. Хотела быть… хорошей. «Я не могу закрыться в комнате и писать, когда муж, друзья, дети, герои рок-н-ролла, театра, кино… Когда, жизнь бьет ключом и ей без меня никак?» Поэтому, к примеру, книгу о Театре Виктюка я собирала двенадцать лет. Ужасная глупость! Писать нужно – каждый день! И только так. Я это знала. Но не могла себе позволить. А теперь могу. Совсем недавно я закончила большой проект – трилогию о музыке, музыкантах и спасении мира.

- Вы боитесь умирать? - Кто - я? Ну уж нет! Я так близко к смерти подходил пару раз, что не боюсь. Когда к ней так близко, тебе, пожалуй, даже хорошо. Ты просто такой: «Ну ладно, ладно». Особенно, по-моему, если в Бога не веришь, тебя не волнует, куда попадёшь - в рай или ад, и ты просто отбрасываешь всё, чем занимался. Грядёт какая-то перемена, новое кино покажут, поэтому, что бы там ни было, ты говоришь: «Ладно». Когда мне было тридцать пять, меня в больнице объявили покойником. А я не умер.