Цитаты про медиков

Таинство от обыденности обстановки своего величия не теряло, а наоборот, как-то усиливалось. Эти ненарядные, с бледными лицами, просто причесанные женщины, тяжело ходившие вдоль коридора, медики со спокойными лицами, озабоченные родственники, наверное, не замечали того, что открылось ему. Он уже видел, как все будет выглядеть на фото. Жаль, что фотографии не могут передать витающий в воздухе, неслышный, как ультразвук, щебет Владимир мог поклясться: какой-то нежный звон раздавался отовсюду!

— Вели седлать коней! Отправляюсь в Камелот! Надо спешить! В Камелоте, как и в Перадоре, шутить не любят. — Да уж какие шутки, когда с утра дорога опять разрыта... — Кто посмел?! — Да ваш же королевский алхимик магистр Джарви! Он же медик, он же астролог! Ищет на дороге философский камень. Обещает весь Перадор завалить золотом. — Обещает, обещает! А почему он роет на дороге? — Потому что в других местах всё уже перерыто и пересеяно. — Да, значит мы до Камелота не доберёмся. — Не доберёмся... Потому что бездорожье полное! — Жили без дорог... и дальше проживём.

Надо брать с будущих кинорежиссеров клятву, как с медиков клятву Гиппократа, что они никогда и на за что не будут делать римейки.

Перед подписанием заключения лекарь некоторое время совещался наедине с Бенценом, и тому удалось разъяснить медику, что недуг, приводящий к скатыванию по лестнице с кинжалом в спине, является следствием чересчур длинного языка.

Не признавать медиков могут и люди образованные, отрицать же медицину могут только неучи.

Таинство от обыденности обстановки своего величия не теряло, а наоборот, как-то усиливалось. Эти ненарядные, с бледными лицами, просто причесанные женщины, тяжело ходившие вдоль коридора, медики со спокойными лицами, озабоченные родственники, наверное, не замечали того, что открылось ему. Он уже видел, как все будет выглядеть на фото. Жаль, что фотографии не могут передать витающий в воздухе, неслышный, как ультразвук, щебет... Владимир мог поклясться: какой-то нежный звон раздавался отовсюду!

А ведь как странно, как незаметно вползли мы во времена бессмертные! Медики говорят, что средняя ожидаемая продолжительность жизни пока возросла всего вдвое: лет до ста сорока – ста пятидесяти. Ничтожное приращение в космических масштабах, крохотное даже по меркам земной природы.

Цеся тяжело вздохнула. — Что, хандра? — спросила мама. — Э, нет. Просто жизнь тяжелая. — Фу, какая банальность! — поморщилась мама. — Могла бы сформулировать то же самое более оригинально. — Эх, жизнь, жизнь! — изрекла Целестина. — И вообще, ко всему нужно относиться проще, детка. Знаешь, сколько у человека чувств? — Э-э-э… в принципе пять, — сказала Цеся, будущий медик. — Шесть у него чувств. Причем шестое — может быть, самое нужное. Я имею в виду чувство юмора. Чем сильнее оно развито, тем легче кажется жизнь.

Актёр - это тот, кто сызмальства и на всю жизнь соглашается выставлять себя на обозрение анонимной публики. Без этого исходного согласия, которое никак не связано с талантом, которое гораздо глубже, чем талант, нельзя стать актёром. Под стать тому и врач; он также соглашается всю жизнь заниматься человеческими телами и всем тем, что из этого следует. Это исходное согласие (а вовсе не талант и не умение) даёт ему возможность войти на первом курсе в прозекторскую, а спустя шесть лет стать врачом.

 А ведь как странно, как незаметно вползли мы во времена бессмертные! Медики говорят, что средняя ожидаемая продолжительность жизни пока возросла всего вдвое: лет до ста сорока – ста пятидесяти. Ничтожное приращение в космических масштабах, крохотное даже по меркам земной природы. 

Между прочим, по институту ходила шутка, что гадюка на эмблеме – это медик, который сцеживает яд. И в ней была доля правды.

 Цеся тяжело вздохнула. — Что, хандра? — спросила мама. — Э, нет. Просто жизнь тяжелая. — Фу, какая банальность! — поморщилась мама. — Могла бы сформулировать то же самое более оригинально. — Эх, жизнь, жизнь! — изрекла Целестина. — И вообще, ко всему нужно относиться проще, детка. Знаешь, сколько у человека чувств? — Э-э-э… в принципе пять, — сказала Цеся, будущий медик. — Шесть у него чувств. Причем шестое — может быть, самое нужное. Я имею в виду чувство юмора. Чем сильнее оно развито, тем легче кажется жизнь. 

Экономика — дело экономистов, а не политиков. Медицина — дело медиков, а не политиков. Поэзия — дело поэтов, а не политиков. Политика — дело экономистов, медиков, поэтов, а не политиков...

Совместную деятельность всего племени медиков можно приблизительно оценить, основываясь на тех образчиках, которые доступны для наблюдения. То же верно в отношении сантехников, таксистов, проституток и представителей всех остальных профессий, в которых не бывает «суперзвезд». В силу «звездной» динамики то, что мы именуем «литературным наследием» и «литературными шедеврами», представляет собой лишь крохотную долю коллективно созданного. Вот в чем штука. Это-то и мешает нам выявлять таланты.