Цитаты про интерьер

Как приятно, когда красивая женщина больше, чем просто декоративный элемент интерьера. Стократ приятнее, когда это твоя женщина.

 Украсить интерьеры и повиснуть на стене - Нарушить геометрию квадратных потолков… 

 У меня есть друг, а у него японская подружка, а японские женщины самые покорные женщины на планете. Они просто… они такие робкие, робкие, робкие, робкие женщины. Я пришел к ним домой и его подружка японская эта поклонилась мне, когда Я зашел. Я говорю: Слышь, че за нахер? Че у твоей жены за спиной?, — а он говорит: Это японская штука такая, они кланяются. Я говорю: Мисс, Вы сами выбирали интерьер дома? Она посмотрела на мужа, он такой: Можешь говорить. И она заговорила! А я такой: Ни хера пи*доконтроль тут у тебя! 

Он знал, что главный ущерб огню начштаба приносит публичная критика его генеральских решений. Если ты не хотел, чтобы тебя начали игнорировать, как бесполезный предмет интерьера, следовало любое решение вслух признавать гениальным. И лишь потом, якобы для того, чтобы младшие офицеры лучше усвоили дивный план, ты мог просить дозволения внести ряд скромных уточнений. После такой прелюдии советник получал карт-бланш на любые действия, хоть весь исходный план наизнанку выверни.

Шаблонные рекламные картинки Private Banking с непременными яхтами, обилием лепнины и золота в интерьерах — своего рода клише маркетинговой беспомощности.

У меня есть друг, а у него японская подружка, а японские женщины самые покорные женщины на планете. Они просто они такие робкие, робкие, робкие, робкие женщины. Я пришел к ним домой и его подружка японская эта поклонилась мне, когда я зашел. Я говорю: «Слышь, че за нахер? Че у твоей жены за спиной?» - а он говорит: «Это японская штука такая, они кланяются». Я говорю: «Мисс, вы сами выбирали интерьер дома?» Она посмотрела на мужа, он такой: «Можешь говорить». И она заговорила! А я такой: «Ни хера ***оконтроль тут у тебя!»

 Обнаружилось вдруг, что мир состоит из нескольких слоев: на самой поверхности – тонкий целлофан знакомых голосов, под ним – скользкий шелк солнечного света, еще глубже – непрочный, но целебный марлевый бинт привычного домашнего интерьера, а под ним – толстый войлочный слой небытия, темноты, которую ощущаешь не глазами, а всем телом… 

В этом постоянно меняющемся лабиринте, ты в своей голове, здесь видна одна лишь темнота, и твоя душа освещает собой определенное количество пространства. И ты видишь, как освещается интерьер этого лабиринта. Он сделан из твоих мозгов, в этом глубоком, глубоком, глубоком аду, пахнет веселящим газом. И ты видишь, как ты сходишь с ума, ты видишь смешные глюки, ты видишь лишь то, что хочешь видеть.

 — Здесь нельзя курить! — А пепельница зачем? — Эта ваза — элемент интерьера. — Это — ваза?.. Прости, это специально, чтобы дразнить меня. 

Он знал, что главный ущерб огню начштаба приносит публичная критика его генеральских решений. Если ты не хотел, чтобы тебя начали игнорировать, как бесполезный предмет интерьера, следовало любое решение вслух признавать гениальным. И лишь потом, якобы для того, чтобы младшие офицеры лучше усвоили дивный план, ты мог просить дозволения внести ряд скромных уточнений. После такой прелюдии советник получал карт-бланш на любые действия, хоть весь исходный план наизнанку выверни.