Пошлые цитаты про голову

Вначале, по малолетству, в голове роится только одна мысль: кого бы, кого бы?!! Потом мы слегка взрослеем, у нас появляется юношеское эстетство, и хочется уже чего-нибудь эдакого. Например, девственной чистоты. И ты изучаешь именно эту горную породу. Проходит какое-то время, появляется цинизм, и тянет на проституток, олицетворяющих мегаполисную грязь. С теми приятней, зато с этими гораздо проще! Не надо кривляться, уговаривать, они вынуждены принимать нас такими, какие мы есть… Потом приходит осознание того, что вообще не интересен секс как таковой, а хочется любви: чистой и светлой.

Едва дело доходит до секса, мужчина и женщина словно меняются местами. Мужчина, для которого всегда важнее логика, теряет голову и целиком действует под влиянием эмоций; женщина – существо крайне эмоциональное, напротив, больше частью руководствуется разумом.

  — Женщины — истребительницы. Взять хотя бы богомола. Самка после акта любви отгрызает партнёру голову. — Типичное замечание человека, считавшего автомобиль продолжением своего члена. — А человек вообще продолжение вагины. Гол! — Мы хотя бы не такие свиньи и вечно за вами убираешь. — Откуда такая злоба? Критические дни? — Да, понятно, девушка способна злиться лишь при менструации. Ограниченные мозги. — Что, правда глаза колет? Гол! — Америка тенденциозна. Простой пример: свадебные подарки, что вручают новобрачным. Всё для кухни только невестам. — Мала плата за годы кормёжки ленивого мужа.

 В таком возрасте в голову вбиваются мысли о платонической любви, целомудрии, светлом и прекрасном чувстве. Которое толкает людей к суициду. Дочери взрослеют, похоть становится неудержимой. Первый секс, первая симпатия. Разрыв. Злоба. Обида. Смирение. К двадцати семи годам Аннет знала, что такое страдания. Знала, кому можно доверять, а кому нет. Но ее мать предпочитала напоминать о том, что должны быть внуки. Обязаны быть. Или ты становишься никем. Мамочке за тебя стыдно. Нет. Мамочке стыдно за себя, ибо она не может похвастать в телефонном разговоре достижениями своих внучат. 

А-а, мои румяные новобранцы! Врать не буду, мы все здесь ради бабла. Но просыпаясь утром, я думаю: счастливы ли мои люди? Мой отец, земля ему пухом, был шахтёром. Каждый день он вставал на рассвете, выкуривал сигарету и отправлялся под землю. Для этого чудесного человека Компания была богом. Я сохранил это отношение к своему скромному бизнесу. И я ожидаю от вас того же. Итак, в Компании есть три главных незыблемых правила. Первое: беречь мой товар — вы можете их трахать, но нежно. Второе: убивать любого туземца. И, наконец: вся прибыль — моя.

Дин отправил обитателя хаты на кухню, возможно – варить кофе, а сам решал свои любовные проблемы, ибо для него секс оставался единственной святой и важной вещью в жизни, как бы ни приходилось потеть и материться, чтобы вообще прожить, ну и так далее. Все это было на нем написано: в том, как он стоял, как покачивал головой, все время глядя куда-то вниз, будто молодой боксер, получающий наставления тренера, как кивал, чтобы заставить поверить, что впитывает каждое слово, вставляя бесчисленные «да» и «хорошо».

В детстве я мечтал быть физиком, но в то же время хотел быть комиком. В итоге вышло стать лишь одним, но я сейчас попробую побыть обоими. Вашему вниманию представляются «Теоретические шутки о члене». Мой член такой маленький, что я еле-еле его нахожу, так как на него сильно влияют механические колебания временной и пространственной материй. А во время секса моя партнерша знает лишь то, где находится мой пенис и какой скоростью обладает — из-за его ничтожных размеров на него действует принцип неопределенности Хайзенберга.

Мы нюхаем пакет молока, чтобы определить, не истек ли срок хранения. И вот так же мы смотрим друг на друга. Эта не годится, говорим мы. Слишком стара. Даже думать нечего. Женщина с истекшим сроком годности нам не нужна, ведь в этом нет смысла. Бесполезно для сохранения вида. Здесь я хочу сказать несколько слов о несправедливости. Я сочувствую женщинам, считающим все это несправедливым. Женщины — футболисты творения. В тридцать пять лет уходят на пенсию. Но до того должны устроить свою жизнь. Крыша над головой, муж, дети. Женщины быстрее привязываются к мужчине. К любому.

 Позвольте мне быть откровенным, я вам не понравлюсь. Господа будут мне завидовать, а Дамы испытают отвращение. Я Вам сразу не понравлюсь, и со временем неприязнь только усилится., Дамы, внимание. Я всегда готов. И это не хвастовство и не частное мнение. Это твердокаменный медицинский факт. Понимаете, я сплю со всеми подряд, а Вы будете смотреть за этим и вздыхать. Не вздыхайте. Уж лучше вам наблюдать за мной и делать выводы на расстоянии, чем если бы я полез к вам под юбку., Господа, не расстраивайтесь. Я всегда готов, и к этому тоже. Так что, предупреждение касается и Вас.

Мы сидим втроем на моей кухоньке, и молча курим. Сейчас не нужны слова. Мы дети своего поколения — у кого-то не удался секс втроем, у кого-то не налаживается роман с женатым мужчиной, кто-то вообще живёт в интернете... И, наверное, каждый из нас получает по заслугам... Но, чёрт возьми, как же сложно жить в нашем двадцать первом... Как же противно от всего этого... Хочется окунуть голову в холодную воду... И захлебнуться.

Вначале, по малолетству, в голове роится только одна мысль: кого бы, кого бы?!! Потом мы слегка взрослеем, у нас появляется юношеское эстетство, и хочется уже чего-нибудь эдакого. Например, девственной чистоты. И ты изучаешь именно эту горную породу. Проходит какое-то время, появляется цинизм, и тянет на проституток, олицетворяющих мегаполисную грязь. С теми приятней, зато с этими гораздо проще! Не надо кривляться, уговаривать, они вынуждены принимать нас такими, какие мы есть… Потом приходит осознание того, что вообще не интересен секс как таковой, а хочется любви: чистой и светлой.

Есть ещё кое-что, что говорят после чьей-то смерти, и это связано с верой (а у меня с ней…серьёзные проблемы). Случается это уже после похорон, после самой церемонии, в доме, когда все вернутся. Семья, любимые и скорбящие по умершему возвращаются в дом, едят, выпивают и предаются воспоминаниям о нём. И раньше или позже кто-то гарантированно скажет следующее (особенно после нескольких рюмок): «Вы знаете, я думаю, что он сейчас там, наверху, улыбается нам. И я думаю, что ему хорошо.» Ну…для начала…нету никакого «наверху», для людей, которым нужно поулыбаться оттуда вниз.

 Мы сидим втроем на моей кухоньке, и молча курим. Сейчас не нужны слова. Мы дети своего поколения — у кого-то не удался секс втроем, у кого-то не налаживается роман с женатым мужчиной, кто-то вообще живет в интернете… И, наверное, каждый из нас получает по заслугам… Но, черт возьми, как же сложно жить в нашем двадцать первом.. Как же противно от всего этого… Хочется окунуть голову в холодную воду… И захлебнуться.