Добрые цитаты про боль от любви

 Я могу умереть от земной любви, умереть от преданности. Я покинул сердца, чья боль возрастёт из-за моего ухода! Вы избрали меня среди потерпевших кораблекрушение;но те, кто остался, разве они не мои друзья? Спасите их! 

... Я всегда полагал, что для сердца человеческого нет ничего мучительнее терзаний и жажды любви. Но с этого часа я начал понимать, что есть другая, и, вероятно, более жестокая пытка: быть любимым против своей воли и не иметь возможности защищаться от домогающейся тебя страсти. Видеть, как человек рядом с тобой сгорает в огне желания, и знать, что ты ничем не можешь ему помочь, что у тебя нет сил вырвать его из этого пламени.

Боль любвиЯ хотела закричать от болиИ в презрении немом сомкнуть ресницы,Плюнуть вновь в лицо твоё слепоеС безнадёжностью бескрылой птицы.Глупо так ждала, иллюзий царствоОслепило, но дало прозренье.Я наивно верила мечтаньям,Слушая души моей томленье.Яркий свет ночи меня окутал,Погружая сердце в мрак неверья.Бес лукавый-он меня попутал.Охватив огнём испепеленья.Но я вырвалась из плена глупых сказок.Отрешенно в душу я взглянула.Ничего в ней не найдя, так странно...Я себе покой...

– Шурик, ты помнишь, что «Фауст» – это в каком-то смысле наш первоисточник? – спросила Катька. – Вместо удовлетворения на склоне лет Фауст чувствует лишь душевную пустоту и боль от тщеты содеянного. Этим, Шурик, все сказано о так называемой любви. Слышать этого слова не могу, надо законом запретить его произносить.

Обида забывает больЯ, продолжавший путь, когда за мной вдогонку, Эскорты чёрных рыб пускались из глубин, И загонял июль в пылавшую воронку Ультрамарин небес ударами дубин... Артюр Рембо Я растворяюсь в вашей крови, в глазах я затаённый смех... я забираю вас у боли, рассветом ласковых утех. С обложки трепетным дыханьем, его определяет белый снег, к вам, кареглазым изваяньем, из радуги продолжу свой разбег... для вас в своей любви порочной, из сердца полного любви, я выплесну все многоточья из уголков моей земли. Самум трепал плечо по-братски... рабы, мортиры, карнавал...

Горе и Скорбь — это раны, кровоточащие от любого прикосновения, кроме лёгкого касания руки Любви, но даже в этом случае кровотечение продолжается хотя уже и без боли.

На Олимпе раздают совсем не те плюшки, которые виделись снизу, о которых там, снизу мечталось. Вот поэтому искусство – жестокая, быть может, самая жестокая из профессий. Добирается наш художник до Олимпа – весь ободранный, конкуренция же, промерзший – ну вот, думает, сейчас в волнах всенародной любви согреюсь. И обнаруживает, что всенародная любовь сконцентрирована на картинках, им нарисованным, а сам художник никому не нужен и не интересен. Всем наплевать, что у него бессонница или плечо от махания кисточкой болит – рисуй давай!

Многие пары держатся на страхе. Женщина не уходит от мужа-агрессора не потому, что так хорошо для нее и детей, а потому что знает – стоит ей остаться одной, и она попадет в клан отвергнутых. В клан одиноких, которые «ты же сама виновата», «надо было терпеть» и «это ваш выбор, теперь помогайте себе сами». Они боятся быть одни! Поэтому они терпят побои и унижения, равнодушие и измены. Они сохраняют «семью» — то есть статус-кво. Статистически это выглядит для государства очень хорошо – чем больше полных семей, тем лучше. Но по существу это Беда.

Прудон и коммунисты борются с эгоизмом. Поэтому их доктрина – только продолжение и выводы христианского принципа, принципа Любви, самопожертвования во имя всеобщего, чуждого. Они завершают, например, в собственности только то, что фактически уже давно существует, а именно – отсутствие собственности у единичных личностей. Итак, они – враги эгоизма, а потому они – христиане, или в более общем смысле – религиозные люди, верящие в призраки, служители какого-нибудь общего понятия (Бога, общества и т. д.).

Разбитое зеркалоЯ больше в зеркале себя не замечаю,Не вижу отраженья своего,В нем задний фон спокойно различаем,А тела в зеркале не видно моего.Быть может я в потустороннем миреИ перед зеркалом стоит моя душа,Жизнь пролетела как-то незаметно,О счастье не оставив и следа.Пытаюсь вспомнить, прокрутить сначала,Собрать обрывки памяти своей,Неужто счастье душа не повстречалаИ не познала радость светлых дней?Не может быть, смотрю я в отдаленныхМестах своей безжизненной души,Но нахожу лишь боль и расставание С прекрасным ангелом несбывшейся любви.Я от отчаянья, от злости и от болиСрываю зеркало с

В ворохе цветных воспоминаний Потерялись искренние чувства. На деревьях и на сердце пусто: Ни любви, ни от неё страданий. Не нахлынет нежность от касаний Губ, что зажигали поцелуем. Мы не любим больше, не ревнуем И не шепчем имя утром ранним. И не дрогнет голос в разговоре, Словом ласковым не тронет душу. На одной шестой частице суши Высохло когда-то наше море. Без упрёков, боли и обмана Утекло по каплям всё, что было. Временем неслышно растворило Словно ветром полосу тумана...

Вы так любите вашу свободу...Вы так любите вашу свободу и гулянья ночной Москвы,Что введете новую моду на безжалостность святой любви.И теперь я стою на пороге, с чемоданчиком в правой руке.Вы в своей холостяцкой берлоге, запретили быть даже во сне.Мне от Вас боле страсти не надо, покидаю сей дом навсегда.Пойте грустные Ваши баллады про горящие ночью глаза.

 Лишь глупые люди считают путь любви счастливым. Только тот, кто откажется от всего во имя Ее, сможет встать на Ее дорогу. И пройдя этой тропой до конца, он обретет не счастье, а боль. Но только тот, кто прошел по этому пути, может сказать, что жил. 

 От прошлого у него сохранилось воспоминание о беззаботных, добродушных женщинах, веселых от любви, благодарных ему за счастье, хотя бы очень короткое; и о таких, — как, например, его жена, — которые любили без искренности, с излишними разговорами, манерно, с истерией, с таким выражением, как будто то была не любовь, не страсть, а что-то более значительное; и о таких двух-трех, очень красивых, холодных, у которых вдруг промелькало на лице хищное выражение, упрямое желание взять, выхватить у жизни больше, чем она может дать, и это были не первой молодости, капр