— А потом они жили долго и счастливо? — Жили бы, но Барон отравил принцессу, и она умерла мучительной смертью. Её нечеловеческие предсмертные вопли искалечили душу юного конюха, который вырос и стал жестоким убийцей, и каннибалом. — Джим, да ты болен! Почему ты всегда хочешь всех убить? Почему нельзя придумать счастливый конец? — Это и есть счастливый конец.
– У тебя все слишком жестоко, вампир, – грустно сказала я. Вампир оторвался от своего занятия и посмотрел на меня. – Это лучше, чем жить иллюзиями, принцесса. По крайней мере, мои представления о мире не пострадают, как твои.
– У тебя все слишком жестоко, вампир, – грустно сказала я. Вампир оторвался от своего занятия и посмотрел на меня. – Это лучше, чем жить иллюзиями, принцесса. По крайней мере, мои представления о мире не пострадают, как твои.
- А потом они жили долго и счастливо? - Жили бы, но Барон отравил принцессу, и она умерла мучительной смертью. Её нечеловеческие предсмертные вопли искалечили душу юного конюха, который вырос и стал жестоким убийцей, и каннибалом. - Джим, да ты болен! Почему ты всегда хочешь всех убить? Почему нельзя придумать счастливый конец? - Это и есть счастливый конец.
