Цитаты про все для студентов для детей и взрослых без мата

 Экзамен в гимназию. Выдержал. Спросили про якорь (на моем рукаве) — знал хорошо. Но священник спросил — что такое око. Я ответил: Три фунта (так по грузински). Мне объяснили любезные экзаменаторы, что око — это глаз по-древнему, церковнославянскому. Из-за этого чуть не провалился. Поэтому возненавидел сразу — все древнее, все церковное и все славянское. Возможно, что отсюда пошли и мой футуризм, и мой атеизм, и мой интернационализм. 

И вообще, как вошла в столовую, сразу она поняла — чудо случилось: золотая дымка при ней. Иногда она бывала при ней; иногда нет. Она сама не знала, отчего она появляется, отчего исчезает, и при ней она или нет, пока не войдёт в комнату, и тут она сразу все узнавала по взгляду какого-нибудь мужчины. Да, сегодня дымка при ней; ещё как; она это сразу узнала по голосу мистера Рэмзи, когда он обозвал её дурой. И, улыбаясь, села с ним рядом… Ведь он, муж, тоже заметил это — сияние Минты.

 Мне было, наверное, 22 или 23 года. я только-только перешел в аспирантуру и старался выглядеть очень важно. мне поручили вести занятия и принимать экзамены. однажды я принимал зачет у одной симпатичной девушки, и я чувствую, что она очень плохо все знает. ну в итоге она выплыла и я этот зачет ей поставил. ну она выходит, дверь закрывается. проходит где-то минута, дверь открывается, она просовывает голову и говорит я тебя люблю.. 

Тот, кто говорит, что не верит в прогресс, должен хотя бы бегло ознакомиться с историей средних веков. Это ободрит его, поднимет его дух точно так же, как экзамены поднимают дух студентов. Водородная бомба, правительство Южной Африки, Чан Кайши, даже сам сенатор Маккарти - всё это покажется очень дешевой платой за то, что средние века остались далеко позади.

 Мы женимся точно так же, как сдаем экзамены на аттестат зрелости или на водительские права: всегда одни и те же рамки, в которые надо втиснуться, чтобы быть как все, как все, КАК ВСЕ любой ценой. Если лучше всех не получается, стараешься хоть не отставать, а то, чего доброго, окажешься хуже всех. И это лучший способ погубить настоящую любовь. 

 В вечер условленной встречи Риэ ждал гостя и глядел на свою мать, чинно сидевшую на стуле в дальнем углу столовой. Это здесь, на этом самом месте, она, покончив с хлопотами по хозяйству, проводила все свое свободное время. Сложив руки на коленях, она ждала. Риэ был даже не совсем уверен, что ждет она именно его. Но когда он входил в комнату, лицо матери менялось. Все то, что долгой трудовой жизнью было сведено к немоте, казалось, разом в ней оживало. Но потом она снова погружалась в молчание. Этим вечером она глядела в окно на уже опустевшую улицу.

Мне всё время снятся кошмары про атомную бомбу. Надеюсь, её на нас не сбросят до того, как я сдам экзамены в августе. Не хотелось бы умереть, необразованным девственником.

— Так вот ты где! Хорошая позиция. Все зоны подлета сов простреливаются, гипогрифу тоже не проскочить, ну, а дракон… ну, а что дракон? Если дракон, то все, полный крендель, тут уж никакая стратегия не поможет. Харл, можно просто Харлей. Значит, желаешь ты науке-технике учиться, а предки ни в какую? Хотят заслать тебя в чудо-юдо-школу Первертс? — Да! И ведь зашлют! И что же делать? — А ничего не делать, езжай в школу. Вот я все детство мечтал выучиться на психоаналитика, а меня отправили в Первертс. И что ты думаешь? Теперь я преподаватель этой самой школы.

 — Может, он заболел, — с надеждой в голосе предположил Рон. — А может, совсем ушёл? Из-за того, что место преподавателя защиты от тёмных искусств снова досталось не ему? — А может, его выгнали? — вдохновенно произнёс Рон. — Его все терпеть не могут… — А может быть, — промолвил сзади чей-то ледяной голос, — он сейчас стоит и ждёт, когда вы двое расскажете ему, почему вы вернулись в школу не поездом. 

 И там, в теплом свете лампы, они увидели то, что хотел им показать Лео Ауфман. В столовой за маленьким столиком Саул и Маршалл играли в шахматы. Ребекка накрывала стол к ужину. Ноэми вырезала из бумаги платья для своих кукол. Рут рисовала акварелью. Джозеф пускал по рельсам заводной паровоз. Дверь в кухню была открыта: там, в облаке пара, Лина Ауфман вынимала из духовки дымящуюся кастрюлю с жарким. Все руки, все лица жили и двигались. Из за стекол чуть слышно доносились голоса. Кто то звонко распевал песню.

 Родители не спешат понять, насколько неважна учебная сторона школы. Дети, как и взрослые, научаются только тому, чему хотят научиться. Все награды, оценки и экзамены лишь отвлекают от подлинного развития личности. И одни лишь доктринеры могут утверждать, что учение по книжкам и есть образование. 

В вечер условленной встречи Риэ ждал гостя и глядел на свою мать, чинно сидевшую на стуле в дальнем углу столовой. Это здесь, на этом самом месте, она, покончив с хлопотами по хозяйству, проводила все свое свободное время. Сложив руки на коленях, она ждала. Риэ был даже не совсем уверен, что ждет она именно его. Но когда он входил в комнату, лицо матери менялось. Все то, что долгой трудовой жизнью было сведено к немоте, казалось, разом в ней оживало. Но потом она снова погружалась в молчание. Этим вечером она глядела в окно на уже опустевшую улицу.

- Послушайте, я знаю, что не очень хорошо справляюсь но, чтобы сдать экзамен, я готова на все. - На все? - На все. - Хорошо, Берлин. Я поставлю тебе хорошую оценку, я поставлю тебе очень, очень хорошую оценку, если ты будешь учиться.

  — Послушайте, я знаю, что не очень хорошо справляюсь… но, чтобы сдать экзамен, я готова на все. — На все? — На… все. — Хорошо, Берлин. Я поставлю тебе хорошую оценку, я поставлю тебе очень, очень хорошую оценку, если ты будешь… учиться.