Приличные цитаты про вопросы

Что еврей отличается от всех прочих - это факт. А уж среди этих прочих есть те, кто с ними плотно дружит, и те, кто на дух не переносит. Вопрос не в самом еврее, а в том, кто есть кто по отношению к нему.

Подсказанные поступки, как и подсказанные ответы на экзаменационные вопросы, не отражают ни сущности, ни знаний человека.

 Вера отличается от доверия тем, что в вере нет вопроса почему. 

 есть два самых уродливых вопроса — откуда ты родом и кто ты по вере? вопросы опрокинутых людей, вечных плебеев! 

Пойми, студент, сейчас к людям надо помягше, а на вопросы смотреть ширше. Вот ты думаешь это мне дали 15 суток? Это нам дали 15 суток. А для чего? Чтобы ты вёл среди меня разъяснительную работу, а я рос над собой. Ну ладно, давай, бухти мне, как космические корабли бороздят... Большой Театр. А я посплю...

Социализм есть не только рабочий вопрос, или так-называемого четвертого сословия, но по преимуществу есть атеистический вопрос, вопрос современного воплощения атеизма, вопрос Вавилонской башни, строящейся именно без Бога, не для достижения небес с земли, а для сведения небес на землю.

Наша жизнь - не что иное, как большой копировальный аппарат, который воспроизводит все, что мы думаем, говорим и делаем. Она «печатает» то, что есть у нас в голове. И возвращает вам уже не в виде мыслей, но в виде своего отношения к вам. А теперь задайте себе вопрос: ксероксу не все ли равно, что вы хотите распечатать? И если вы засовываете в него листки с фразами «Жизнь - дерьмо», «Денег нет» и «Меня никто не любит», он исправно выполнит свою задачу. То есть отразит содержание листов на всей вашей жизни.

Когда я стою на сцене или перед камерой, то инстинктивно чувсвую, что нужно делать, и знаю при этом, как это сделать. Но в обыденной жизни я не могу ответить на вопрос: Какую ты хочешь комнату: ту или эту? Мне все равно. Выберите для меня сами.

Почему люди не указывают авторов текстов/стихов? Неужели эта работа меньше, чем обработка и сведение музыки? Чем рисование картины? Ведь их авторы тоже не спят ночами, всё время пишут и редактируют, а это не меньший труд, кто с этим знаком, меня поймёт. Часто жертвуют сном, а порой и жизнью. Получается исполнение — это вершина айсберга, но зарождение начинается с самых низов, из той бессонной ночи, но их никто не видит, но они достойны уважения.

 — Я прошу вас лишь о лояльности, а в ответ предлагаю вам весь мир. Вопросы есть?— Есть один. Почему вы в платье?— Это не платье. Это туника. Три тысячи лет назад они были в большой моде. Еще вопросы?— Да. Неужто вы, государь, хотите и нас обрядить в такое платье?— Нет, конечно. Вы что, не слушали? Я же сказал мистеру Капоне, что это вовсе не платье, это туника. Есть разница. Еще какие-нибудь вопросы? Я имею в виду вопросы не про платье… тунику. Ну, ладно. Время бежит, а ночь так коротка.— Коротка? Вы посмотрели на меня, сказав коротка.— Я, извините, обмолвился. 

«Опыт, сын ошибок трудных...» Наш человеческий опыт — штука интересная. Он отвечает только на вопрос, как нельзя делать, и никогда не подскажет, как делать надо.

Человек умеет принести с собой тепло и уют. И приносит всюду, куда приходит. Правда, природе для этого приходится слегка потесниться, но это уже совсем другой вопрос. Отдельный...

  — Вы готовы к приключениям? — Да, сэр! — Вы готовы к опасностям? — Да, сэр! — Вы готовы умереть? — Можно повторить вопрос? 

 Какой смелостью надо обладать, чтобы однажды утром взглянуть на себя в зеркало и задать себе вопрос: Имею ли я право на ошибку?  Отчетливо произнести каждое слово… Какой смелостью надо обладать, чтобы взглянуть жизни в лицо — и не увидеть в ней ничего стабильного, ничего гармоничного. И все сломать, разворотить — из чистого эгоизма? Конечно, нет, хотя… Так в чем же дело? Инстинкт выживания? Прозорливость? Страх смерти?