Пахабные цитаты про вместе

 Вместо того, чтобы напоминать беременным, чтобы они не пили, я думаю, стоит напоминать женщинам-алкоголикам, чтобы они не трахались. 

 Мелодия – это как увидеть кого-то в первый раз, физическое влечение, секс… Но потом, когда ты узнаешь человека, нужны слова, их история, всё, чем они живут, и только вместе они способны творить волшебство. 

Его поколение заботилось о своих детях, родители рано возвращались домой, и если у них был собственный дом и они могли провести две недели отпуска вместе с детьми, они уже считали себя счастливыми. Но моё поколение выросло, поставив на первое место в списке необходимых приобретений кусок личного, индивидуального счастья. Именно поэтому мы трахаемся на стороне, маемся дурью и гадим на всём своём жизненном пути с такой настораживающей регулярностью. Мое поколение жаждет красивой жизни. С чего бы нашим детям быть другими?

— Что бы ещё прибить? — Вот ты думаешь — ты гвозди забиваешь? Ты сублимируешь! Вместо того, чтобы сексом заниматься — ты забиваешь гвозди в стену. Не, ну надо же куда-то сексуальной энергии выходить? — Дай ещё один гвоздь! — Да на, господи. Вот она у тебя и уходит... прям в стену. — Все мужики — козлы. — Ну это, кажется, я тебе уже говорила, что с этим делать. Смени ориентацию... Не надо на меня так смотреть — у меня, знаешь, хе-хе... с мальчиками всё в порядке. А ты долби, долби.

  — Как насчет секса? — Ну, это будет непросто. Мы работаем вместе, я старше, но возможно тебе это нравится. — Я имела ввиду, что у него может быть сифилис. — А-а. Хорошая отмазка. 

 Просто пробегает мимо, пролетает, исчезает в тумане Счастье, и вместо него, я в поисках денег в кармане, Хочу купить себе дешевые заменители, Любовь – секс, мечты – наркотики, пластмассовые спасители Моей души, такой же пустой, как и мои карманы Приходится искать ещё другие выходы из этой драмы И хочется заставить себя поверить в дешевые сказки О том, что ты из другого мира, должен быть, как герой в маске Но, сука, теория жизненной вероятности Вписала тебя в совсем иные крайности… 

Я раскинул руки, чтобы обнять этот прекрасный, совершенный, трагичный, болезненный, божественный, живой, настоящий мир — и взлетел. А сероглазая женщина, моя повзрослевшая школьная растрепанная синица, стояла рядом и молча смотрела. Нет, я не любил ее. Я не любил никого. Не хватало времени, сил, воздуха — вместить сущее, немилосердно разрывающее душу. Как мал человек, но как огромен замысел. Лены, Светы, Даши, Маши, руки, плечи, губы, прикосновения, поцелуи, нежность, секс — все это становилось вторичным на фоне великого механизма созидания в тесных для него застенках человеческой плоти.

 Секс, секс, секс — вот на чем вертится мир, вот на чем зиждется жизнь, вот о чем твердят реклама, фильмы, книги. И никто не знает, о чем идет речь. А знают все — ибо инстинкт сильней нас всех вместе взятых, — что это должно быть сделано. Точка. 

 — Элизабет? Привет, я — Рассел. Рассел Гетис. Физрук. Мы вместе дежурили прошлой весной.— Ага.— Я слышал, твоя помолвка сорвалась. Сочувствую.— Я застукала его, когда он трахал своего пса. Везде было арахисовое масло.— Мерзость. Ну так вот: Я… может забегаю вперед, но, может как-нибудь, перекусим вместе?— А ты все еще физрук?— Ну да, да.— Отвали. Я не встречаюсь с коллегами.— А я никому не скажу.— Я уже сказала отвали.— Понял, не дурак! Эвакуируюсь! 

 Его поколение заботилось о своих детях, родители рано возвращались домой, и если у них был собственный дом и они могли провести две недели отпуска вместе с детьми, они уже считали себя счастливыми. Но мое поколение выросло, поставив на первое место в списке необходимых приобретений кусок личного, индивидуального счастья. Именно поэтому мы трахаемся на стороне, маемся дурью и гадим на всем своем жизненном пути с такой настораживающей регулярностью. Мое поколение жаждет красивой жизни. С чего бы нашим детям быть другими?

Каково это - быть актёром? Возможно, больно. Проживать насквозь, невыразимо, невыносимо, многие жизни, расписывать изнанку собственного сердца чужими страстями, трагедиями, взлетать и падать, любить и умирать, и вновь вставать, унимать дрожь в руках, и снова начинать новую жизнь, снова плакать, сжимая в бессилии кулаки и смеяться над собой. Изредка приподнимая край маски, уже не для того, чтобы вспомнить своё собственное лицо, а лишь затем, чтобы сделать глоток свежего воздуха, не пропахшего гримом. Больно Но в то же время - прекрасно.

 — Вчера я занимался сексом! — Надеюсь, вам было хорошо вместе! — Нет, она мне даже не нравится! Но она член Правления и я думал, что помогу своей карьере, если доведу её до оргазма! 

— Вчера я занимался сексом! — Надеюсь, вам было хорошо вместе! — Нет, она мне даже не нравится! Но она член Правления и я думал, что помогу своей карьере, если доведу её до оргазма!

 Я прикрылась цинизмом, мое сердце оскоплено, я бегу от чудовищной Зависимости, от насмешки всеобщего Обмана. Эрос прячет в своем колчане косу. Любовь — это все, что мы придумали, чтобы избежать чувства подавленности после совокупления, чтобы оправдать блуд, чтобы добиться оргазма. А любовь это квинтэссенция Красоты, Добра, Истины, она делает вас красивее, она облагораживает ваше жалкое существование. Так вот, я отказываюсь от любви. Я исповедую светский гедонизм, ратую за него, он делает меня свободной.